Продавец

— Уберу их на чердак, — кидая последнюю фотографию в огромный пакет, разворачиваясь спиной ко мне.

Выглядывая в окно, я увидела силуэт продавца и огонек сигареты в беседке. Ситуация стремительно выходила из-под контроля, я не видела, что бы Егор курил до этого… Все это довольно неприятно и сюрреалистично, но думаю, что для Егора это не менее странно, а, скорей всего, даже больше, ведь это не я осталась одна с ребенком…

В моей голове начинают стремительно крутиться вопросы, я совсем не уверена, что смогу их не задавать, но так же я уверена, что мне обязательно нужно спуститься к Егору.

— Почему? Почему ты остался один? — не выдерживаю я, — Я имею ввиду твою семью… и жену, конечно же…

— Я не уверен, что тебе захочется это знать, Василина.

— Может… все же?

— Ты же все равно будешь задаваться этим вопросом, не так ли?

— Скорей всего, — признаю я.

— Лёльке… я так называл Алёну, не было шестнадцати, когда мы познакомились.

— Шестнадцати? — кажется, мне не удается скрыть удивления.

— На самом деле, ей только исполнилось пятнадцать… — сглатывая, произносит продавец.

В моей голове судорожно отсчитывается счетчик времени… Егору 27, Васе почти 5, значит на момент рождения ему было 22…

По сравнению с пятнадцатью — это пропасть, хотя… ну, не сразу же у них появился ребенок… я имею ввиду… Но пятнадцать лет? Ради бога. Это же ребенок!

Я молчу…

Я молчу… Не мне судить, к тому же, я не знаю всей истории.

— Я увидел Лёльку на генеральном прогоне, она шла ровно на меня, потом подмигнула и… в общем, потом я уже мало что понимал. Все были в ужасе, в шоке… Мне было все равно… Я слетел с катушек… бросил академию… Все, что я хотел, быть с ней…

— Академию?

— Я учился в ветеринарной академии… неважно… Она не хотела принимать таблетки, боялась потолстеть, а я… был идиотом, мне нужно было во что бы то ни стало чувствовать… Она забеременела, я не знал, я не знал, пока это не стало очевидно и слишком поздно… я отвез её к врачу, договорился… она несовершеннолетняя… но я договорился, но было уже поздно.

— Ты хотел, то есть ты не хотел…

— Я не хотел ребенка. Мне нужна была Лёлька, а не ребенок. Потом я нашел другого врача… Лёлька из неблагополучной семьи… знаешь, формально… у неё только мать… так что несовершеннолетняя мать-одиночка из неполной семьи вполне подходит под социальные показания… и приличная сумма денег, конечно же… Но она не захотела.

— Она хотела ребенка?

— Нет, она просто боялась… просто боялась, это больно, преждевременные роды больно… словно от этого ребенок рассосется, и роды в срок не будут болезненными… Ей не было шестнадцати… так глупо… И я, как честный человек… хотя никогда им не был.

— Не был?

— Эм… у меня были проблемы с моногамностью… понимаешь? У неё тоже, но я Это начал. И мог бы остановить, наверное… мог… не стал…

— Проблемы с моногамностью?

— Я не хотел быть с одной женщиной, даже с Лёлькой… — и это «даже» мне совсем не понравилось. Я имею ввиду, о таком же предупреждают, или нет? Например, «Привет, меня зовут Егор, и я изменяю своим женщинам». Мы никогда не обсуждали этот вопрос, отчего-то это казалось очевидным, но очевидно только то, что это не всем очевидно.

— Я был таким сладким красавчиком, а вокруг подруги Насти и Лёльки… После рождения Васьки стало еще хуже, я попросту не приходил домой… А должен был, ей было шестнадцать… она не понимала ничего… я тоже, когда потом видел её то с одним, то с другим… Потом она попросту ушла… а потом и вовсе уехала, подписав отказ от Василисы… Настя увезла нас в один день к родителям, но это мало помогло. Меня не было три месяца… Три… я ничего не помню из этих трех месяцев, только то, что мне было жаль себя, я не хотел ребенка, не хотел, и меня кинули с ним! А она мелькала и мелькала на страницах журнала… и это сводило с ума… Пока отец не сказал, что лишит меня прав на Василису, и он бы это сделал.

— Каак?

— Хм, достаточно было пары анализов, чтобы признать меня неблагонадежным. Он дал мне пару месяцев, что бы я разгреб все, что наворотил или убирался из их жизни с Василисой. А Васька… она маленькая… беспокойная была, она и сейчас бывает ночью плачет, ты знаешь, но тогда… я приходил домой, и бабушка укладывала мне на грудь Ваську, даже если я был в дымину… и сидела рядом, Васька засыпала, цеплялась своими ручонками за мои волосы… Мне некуда было идти… бабушка продала свою квартиру, отдав деньги нам с Настей, сказала, что вечно жить не собирается, а деньги нам нужны сейчас… так что большую часть времени она теперь живет на этой даче. Мы купили две квартиры и взяли в аренду два магазина. Настя передумала быть моделью после… после… неважно… Я бы не справился без Насти, никогда.

За время монолога Егор выкурил едва ли не пять сигарет, а сейчас смотрел в одну точку… Я смотрела в ту же точку, пытаясь найти там что-то.

— Эм, Егор… у тебя и сейчас эти проблемы?

— Какие именно, Василина? С алкоголем? Со съехавшей крышей?