Продавщица: Назад в пятидесятые

Не успел вовремя поздороваться с тайным покупателем - штраф, не предложил товары на кассе - штраф, не застегнута на все пуговицы форменная жилетка - штраф. Вон Людке из холодного цеха штраф недавно прилетел за то, что недостаточно громко пела гимн. А Людка вышла на работу всего-то с температурой тридцать восемь и затянувшейся ангиной. Больничный ей не дали, ответив стандартным и обыденным: "У нас работать некому, а ты еще болеть собралась...". Людка поплакала-поплакала, закинулась жаропонижающими, да и вышла на работу. А через пару дней, естественно, заразились и заболели мы все. И тоже, естественно, никуда не ушли. А руководству на это начхать.

Не отпустили на учебную сессию даже нашего любимого очкарика - двадцатилетнюю работницу зала Машу. Тихая, всегда интеллигентная и очень воспитанная Маша терпела год, потом вдруг психанула, сказала, что в гробу она видала такую работу, добавила еще несколько непечатных выражений и больше мы ее не видели. Осталась от нее только жилеточка с логотипом компании, висящая на гвоздике. Маше я звонила потом пару раз, вроде она нашла себе парня и переехала в другой город. Что ж, хоть у кого-то все складывается неплохо в этой жизни.

- Галя, у нас отмена!

Да сколько можно? Слышу, слышу.. Сейчас надо топать в торговый зал и разбираться с ценниками. Опять, наверное, молоко по восемьдесят девять рублей пятьдесят копеек, а пробили по девяносто. Вот недовольный покупатель и решил стрясти с бедного замученного кассира свои законные пятьдесят копеек. Нет, по факту он, конечно, прав. Но зачем орать, брызгая в лицо слюной человеку, который оттрубил уже десять двенадцатичасовых смен подряд? Ну не положит он эти копейки все равно себе в карман. Напротив, это его кошелек существенно похудеет после инвентаризации. Выкатит директор план - продавать в день столько-то пачек сигарет на кассе - и делай что хошь, но продавай. Вот и скидываемся мы с девчонками в конце месяца, покупаем эти сигареты за свои. Алка потом ими барыжит где-то, говорит, что еще наваривается. А я вот так не умею. А еще за свои пришлось форму покупать, да не один, а целых три комплекта сразу. Рубашка - полторы тысячи рублей, футболка - тысяча, жилетка форменная с логотипом компании - целых две. Вот и ушла вся моя первая зарплата на эту форменную дрянь, которую даже на "Авито", где засохшее дерьмо мамонта можно продать, если приноровиться, не купят.

Хотя, как мне говорила наша вторая кассирша Аллочка, тут все зависит от навыков продаж - она там даже как-то умудрилась старые туфли свекрови продать по очень сходной цене. Сказала, что их ей подарила жена Хрущева и даже какую-то самопальную открытку с дарственной надписью приложила. Уж не знаю, врала Алка или нет, но за туфлями очередь выстроилась. Сдается мне, в ней умер великий продажник: она при должном подходе и козьи шарики по цене черной икры продать сможет.

По-прежнему тяжело кряхтя (вес у меня не маленький), я поднялась с колченогой шатающейся табуретки и вышла в зал. Может, опять девочки на кассе от скуки решили подшутить? Иногда орут: "Галя, отмена!", я выхожу, а они, заразы, хитро так улыбаются: "Все в порядке, мы пошутили. Просто имя у тебя такое, подходящее".

Нет, в этот раз не пошутили. На кассе стоял унылого вида прыщавый парень, по виду - лет двадцати пяти. В руках у него был телефон с включенной камерой, которым он торжествующе нацелился на меня. Все, как я и предполагала.

- Кефир, девушка, мне бесплатно Вы должны продать! - лучась улыбкой, протараторил он, обнажая идеально ровные белые зубы.

- Здравствуйте. За девушку спасибо. А с какой стати бесплатно, позвольте поинтересоваться? - осторожно осведомилась я.

- На нем ценника нет! - радостно выпалил парнишка. - Но я его взял и донес до кассы, поэтому - бесплатно!

"Чтоб тебя, зараза!" - пронеслось у меня в голове. Ну точно же, сегодня день смены ценников. Опять, видимо, не уследили. Уследишь, как же - их тут несколько тысяч.

- Да, пожалуйста, забирайте бесплатно, - кивнула я, в глубине души желая лишить парнишку его идеально ровных белых зубов. В конце концов, не обеднею я на семьдесят рублей. Да и приходится признать, что формально он прав: мы обязаны продать товар по той цене, которая на нем указана. Нет цены - значит, отдаем бесплатно. А еще это значит, что обедать завтра я буду на сотню с копейками. Потому что стоимость молока старший кассир, разумеется, должен отдать из своего кармана.

Видимо, зумер с хвостиком на голове и самокатом под мышкой ожидал скандала, потому что он как-то сразу затих, скуксился, молча взял бутылку с кассы и почапал на улицу. Эх, расстроился бедненький, что не залетит его видосик в тренды социальных сетей, не получит он миллионы лайков и миллиарды просмотров, а в очередь к нему не выстроятся рекламодатели.

- Это все? - поинтересовалась я у товарок. - Опять, что ли, с ценниками не успели?

- Да где ж тут, - вздохнула пожилая Клавдия Ильинична. - И так вчера домой в первом часу приехала. Ну сегодня задержусь.