Продавцы грёз. Том первый (СИ)

Орайя закрыла глаза и придвинулась к чужаку. Мысль о том, что, возможно, он хотел предложить что-то другое, совсем не сон, возникла слишком поздно. Девушка снова выругалась про себя. Вот дура… Но стрелок тихо сопел, не делая никаких попыток что-то предпринять. Чуть не плача, Орайя уткнулась в спину чужака. И неожиданно он повернулся и сгрёб её в объятья. Первым порывом девушка хотела вырваться, но уже через мгновение она прижалась губами к его подбородку — выше достать она не могла.

Алексей повёл носом и, что-то пробормотав, засопел. Он уже спал.

* * *

У развалин белого домика действительно было куда больше земляники. Вечно голодная Орайя даже почти наелась. Тропинка, ведущая к домику, почти заросла, но ещё угадывалась среди травы, особенно много земляники росло на её обочине, и дурманящий запах ягоды заставлял девочку идти всё дальше. Она наткнулась на полянку, буквально усыпанную ягодой, но, потянувшись к ближайшему кустику, резко остановилась.

Посреди полянки белели кости, на которых чётко виднелись следы человеческих зубов.

Значит, он рядом. Значит, дальше идти нельзя. Но…

Орайя села на краю полянки и горько расплакалась, уткнув лицо в красные от ягодного сока ладошки.

Вот так, свернувшись в клубок, она просидела до самого заката. А после заката он проснулся.

Его крик, нечеловеческий, яростный и безумный, заставил девочку вздрогнуть и ещё сильнее сжаться. Прооравшись, он несколько минут тяжело стонал, а после расхохотался и продолжал хохотать до тех пор, пока не нашёл на дне своей ямы кость, которая почти сразу захрустела на его зубах.

Орайя нашла в себе силы подняться и пойти дальше. Она уже не пыталась искать землянику, да и как её найдёшь в такой темноте. Она прошла мимо сваленных солнечных часов, обошла груду мусора. Едва не упала, запнувшись о большой обломок стены. Девочка боялась так, как не боялась никогда, но продолжала идти.

Потому что она знала — или она убьёт его, или пусть уж он сожрёт и её, обглодает кости и выбросит их ямы.

Кость, которую он глодал, упала рядом с Орайей, но и это её не остановило. Ни это, ни звуки, которые он опять начал издавать — нечто среднее между диким хохотом и криком боли.

— Я убью тебя, — сказала Орайя.

Она миновала вторую груду мусора и очутилась на краю ямы. Когда-то здесь стоял белый домик, но это было так давно, что она уже не помнила, как он выглядел. Помнила как играла в нём с другими детьми. Помнила невысокую худенькую женщину в белой одежде, которая иногда наблюдала за ними с края поляны, а иногда заглядывала в окна, но стоило Орайе попытаться подойти к ней или заговорить, как эта женщина исчезала.

А потом пришёл он, и на месте домика оказалась яма, где он и поселился, дети куда-то пропали, а сама она убежала в лес, стараясь никогда не приближаться к этому месту.