Продавцы грёз. Том второй

Мы гуськом начали подниматься по лестнице. В жизни так внимательно не смотрел себе под ноги. Поэтому, наверное, и уткнулся головой в полузакрытую дверь.

— Твоя очередь рисковать головой, — сказал он, усмехаясь.

Мне хватило доли секунды, чтобы разглядеть блестящую ниточку.

— Есть растяжка, — сказал я, глядя на растяжку, стоящую за дверьми. — И, кажется, больше никого — не рассмотреть, там вторая лестница. Теперь твоя очередь.

— Ну, конечно же, кто же еще…

Продавец грез улегся на живот и вытащил нож. Осторожно засунул руку в щель и начал что-то там делать. Кажется, сначала нащупывал нить, а потом пытался ее перерезать. Не знаю, как этому ублюдку это удалось, возможно, отрастил нервные окончания на лезвие своего ножа, но он сделал это.

Осторожно сунув нож в ножны, глава одиннадцатого клана чуть сдвинулся и запустил в щель руку.

— Давай свой бронежилет, — сказал Корвел, когда граната оказалась в его руке.

Не споря, я стянул свою защиту.

— Я бегу, ты швыряешь, — сказал Продавец, роняя тяжелую гранату мне в ладонь и забирая мою защиту себе. — Он на вершине лестницы.

Я кивнул.

Корвел прикрыл свою голову бронежилетом и рванул к лестнице. Я — следом. Продавца грез смело с ног автоматной очередью, но я заметил, откуда стрелял автоматчик. Граната без чеки полетела туда.

— Назад! — крикнул я скорее себе, чем своему спутнику — он валялся на полу и стонал — и рванул вниз.

Я сразу оступился. Съехав на заднице по последним четырем ступенькам, повалился на пол и скорчился. Корвел, который, кажется, буквально катился вниз, свалился на меня сверху, и только тогда раздался взрыв. А за ним — протяжный предсмертный вопль, но и он скоро стих.

— Добудем еще гранат? — спросил я, садясь.

Корвел что-то промычал в ответ. Выглядел он совсем плохо — лоб был рассечен, из раны на руке вновь текла кровь. Левая рука как будто бы не выглядит не совсем так, как нужно. Да и про порез на бедре не стоит забывать.

— Кажется, мои кости треснули, — простонал Продавец грез. — Мне настолько больно, что я уже не понимаю, где болит сильнее всего.

— Просто ушибы, — солгал я. — Руками шевелить можешь?

— Немного.

— Давай свой автомат.

Мы поднялись по лестнице, миновав скорчившееся тело автоматчика. Его оружие не выглядело боеспособным, и я бросил его рядом с телом владельца.

— Коридор налево.

Мы свернули. Коридор был достаточно широким, с красной ковровой дорожкой.

— Приготовься, — шепнул Корвел, тяжело падая на пол.

Я знал к чему. Присел и навел автомат на резную дверь в конце коридора.

— Давай.

Автомат залаял в моих руках, превращая открывающуюся дверь в щепки, а голову человека, осторожно выглядывающего из нее, в решето. Каким бы крепким не был шлем, целой очереди он не выдержал. Я высадил остаток магазина, перезарядил и выпустил второй, целясь сантиметрах в двадцати над землей, прежде чем Продавец сказал «Хватит».

Бросив бесполезный автомат, я взял тот, что принадлежал Корвелу.

— Кажется, они не знают о датчике движения.

— Возможно, — пожал плечами мой спутник. — Какая разница? Остался один… Так, теперь слушай внимательно. Автомат мелкокалиберный, но в нем сорок восемь патронов. Перезаряди магазин… Теперь вперед.

И снова я переступаю через труп. С разорванной пулями головой и изодранной одеждой, под которой виднеется бронежилет. И снова я не испытываю угрызений совести. Но я, по крайней мере, не стал плевать на труп, как это сделал Корвел. Слабое утешение.

Под ногами красная дорожка, по бокам экспозиции. Каменный век, железный, ядерный… Я будто иду сквозь эпохи.

Я упорно веду Аларию к победе… Что ж, так тому и быть. Пусть лучше мы с Орайей станем свидетелями медленной гибели этого мира, чем она пройдет без нас. Лучше спасти кого-то одного, чем потерять абсолютно всех.

— Последняя дверь… Стреляй…

Прямые коридоры плохо располагали к пряткам. Просчет? Или уверенность, что?..

Я нажал на спусковой крючок, уже понимая, что происходит, и, вспоминая, что не надел бронежилет.

А после все случилось одновременно.

Корвел подался вперед. Из-за двери вынырнул человек. Очередь прошила ему руку и шею, но он успел сделать свое дело. По полу запрыгала брошенная граната. Я направил ствол на нее, подаваясь вперед и вниз…

Взрыв…

Хуже всего было то, что я не потерял сознание. Не отключился от болевого шока. Не умер, в конце-то концов.

Мое лицо заливала кровь. Левый глаз застилала алая пелена, а в правом навсегда поселилась тьма. Автомат валялся где-то под ногами, а из моей правой руки хлестала кровь. Боль была жуткая. Но я, усевшись, хладнокровно вытащил из-за пазухи специально приготовленный еще пару дней назад жгут и, ухватив один край зубами, принялся затягивать им правую руку выше локтя.

Корвел все еще был жив. Но его не спас даже бронежилет — половины правой ноги у него не было, а все, что было ниже пояса, превратилось в сплошное месиво.

— Зачем ты спас меня? — спросил я, затянув жгут.

— Я бы… все равно… с тобой не справился… если бы не руки… а-а… как больно… добей…

— Женщины, которых ты убивал, умирали быстро?

— … сука… я спас…