Продавцы грёз. Том второй

Улыбка превратилась в полный муки и злобы оскал, из самой глубины горла вырвался не то рык, не то стон. Хаз шел на него, и Алексей рванул ему навстречу. В голове Представителя, или того, кем он стал, не осталось мыслей, кроме одной — убить. Ни о том, что вооруженный тесаком мужик и без того в полтора раза больше его, да еще и защищен шлемом и бронежилетом. Ни о том, что нужно искать в его защите слабые места, вооружиться хоть костью.

Убить.

Они сошлись с Хазом рядом со зрителями. Работорговец едва успел сделать десяток шагов, Алексей же пролетел за это время метров тридцать. «Ящер» нанес удар наискосок, и попади Представитель под него, остался бы без левой руки, а его грудь была бы разрублена до середины. Но и это не беспокоило Алексея.

Потому что Хаз в него не попал и в тот же миг умер, хотя еще не понял этого. Представитель вцепился в его левое плечо, используя его, чтобы замедлить собственное движение, запрыгнул работорговцу на спину, обхватил ногами поясницу, вцепился в шлем и свернул ему голову одним движением так, словно в его руках оказался цыпленок, а не крепкий мужик с бычьей шеей.

Хаз рухнул ничком, как подрубленный, Алексей оказался на его спине. Рука Представителя метнулась к тесаку, вывалившемуся из ослабших пальцев работорговца. Рукоять, сделанная из грубой шершавой кожи, удобно легла в его ладонь, а приятная тяжесть оружия вселила уверенность — живым из этой комнаты выйдет только он.

В Отражении у него был нож. Здесь — тесак.

Убить.

Глаза метнулись в поисках новой цели. Но на миг взгляд Алексея упал на стражника, разинувшего от удивления рот и опустившего автомат.

Нет. Тесак — это слишком мало. В Отражении хватило ножа, чтобы справиться с паразитами, влачащими свое жалкое существование в яме. Да, они такие же паразиты, кочующие по мертвым землям, словно опарыши, копошащиеся в гнилом мясе умершего. Но работорговцев много, и они хорошо вооружены. Даже если он убьет всех собравшихся в комнате, живым это место он не покинет. Умрет сам, а не оставит кучу остывающих тел. На уничтожение этой заразы, отравляющей Нейю, нужны годы, армия и пушки, а не тесак.

Алексей тяжело выдохнул, когда понял, что вышел из состояния боевого безумия. Но в этот раз оно ушло не совсем, оно осталось совсем рядом. Достаточно одной мысли, чтобы вернуть его, так же, как и когда Представитель входил в эту комнату.

— Ты, — он ткнул в «змея» тесаком, — скажи, что со мной теперь будет.

Гир пожевал губами.

— Раньше жертва никогда не переживала ритуальный бой, — сказал он после долгой паузы.

— Я знаю, что следовало бы сделать, — подал голос «паук». — Раз жертва убила настоящего человека, то они словно поменялись местами. Ты стал живым человеком, а Хаз — жертвой, которую нужно съесть. И ты должен присоединиться к ритуальной трапезе. Но у Продавцов грез нет души. Они же забрали душу у тебя, когда ты стал их слугой, поэтому настоящим человеком тебе уже никогда не стать. И я не знаю, что делать.

— Хаз пообещал отдать его Гиру, пусть Гир и решает, — подсказал кто-то. Остальные работорговцы одобрительно загудели.

На губы «змея» выползла нервная ухмылка.

— Я знаю, что я будут делать, — проговорил он спустя пару секунд. — Я точно не буду жрать Хаза: каким бы идиотом он ни был, все равно он был живым человеком. А что до тебя… Выброси тесак и пообещай не брыкаться, иначе я прикажу тебя убить.

— Откуда я знаю, что не прикажешь, если я брошу?

— Ниоткуда. Зато точно знаешь, что прикажу, если не бросишь.

Алексей пожал плечами и швырнул тесак на тело Хаза.

— Вот и прекрасно. Пошли отсюда.

Старик все еще стоял за дверью, когда Алексей и Гир вышли. Увидев Представителя, он изменился в лице и завыл. Так, словно… Алексей усмехнулся. Стоило догадаться раньше.

— Твой сын мертв, как я и обещал, — сказал он. — Твои внуки — следующие.

— Но ты этого не увидишь, — буркнул Гир, переводя взгляд на стража и кивая в сторону старика.

Автоматная очередь срезала отца Хаза, он упал на пол, скрючился и замер.

— Я говорил, что нужно убивать и есть стариков до того, как они сойдут с ума от старости и злобы. Так было в старину, значит, так нужно делать и сейчас. — Гир сплюнул на тело. — Но кое у кого на этот счет другие мысли. Были другие мысли, — поправился он и слегка усмехнулся. — Но жизнь все ставит на свои места. Пошли.

Поначалу «змей» повел Алексея знакомыми коридорами, но затем повернул налево. Вышли из здания они из другой двери. Представитель мгновенно продрог — о набедренной повязке он забыл. Впрочем, она бы его и не спасла. Идти, впрочем, было недалеко — до ближайшей группы фургонов.

Гир завел Алексея в самый большой фургон. Здесь собралось с полдюжины мужчин. Они пировали, и Представитель догадывался, какое блюдо главенствовало на их столе. Это было отвратительно, но былого шока уже не вызывало. Человек привыкает ко всякому.

— Садись, — сказал Гир, сам присаживаясь к столу. — Еду не предлагаю, но можешь выпить.

— Я постою, — сухо произнес Алексей. — И от выпивки тоже откажусь.