Продавцы невозможного

Председатель бросает быстрый взгляд на Ляо. На Ляо, который привез от Моратти плохие новости. На Ляо, лучшего своего советника, который всегда знает, как поступать, а сейчас, впервые на памяти Председателя, пребывает в сомнениях.

Председатель бросает быстрый взгляд на Ляо. А старик, кажется, дремлет.

— Вторая фаза — штурм. Как вы знаете, на нашем авианосце всего пять истребителей…

С помощью которых китайцы успешно вводят в заблуждение наблюдателей: самолетам ежедневно перерисовывают бортовые номера, летчики меняют позывные, и у следящих за эскадрой разведчиков создается ощущение, что авианосец приволок в Арктику обычную начинку. В действительности же истребители в обстановке полной секретности поменяли на десантные вертолеты.

— Подлетное время — полтора часа.

— Можно его уменьшить?

— Если отрезать Станцию от спутников, то сможем поднять вертолеты до ракетной атаки и начать штурм сразу же после нее.

Но удастся ли ослепить Мертвого? За спутники СБА можно не беспокоиться — Моратти сделает все, что скажет Ляо. А как быть с частными аппаратами? Особенно с теми, что запускал «Хруничев»? Есть ли среди них разведчики? Ляо уверен, что есть.

— Какова численность десанта?

— Три тысячи человек. Мы сможем перебросить их в два этапа. В случае необходимости сформируем дополнительные штурмовые команды из матросов.

— Вряд ли это потребуется, — негромко произносит Председатель.

«Операция отменяется?» Начальник Генерального штаба удивленно смотрит на первого человека Поднебесной, однако не переспрашивает — хватит одного окрика.

Председатель оглядывает высших офицеров, жестом приглашает начальника Генштаба вернуться в кресло, после чего продолжает:

— Мы достигли соглашения со всеми ведущими государствами планеты, мы выступим вместе. Индия, Исламский Союз, Вуду и мы атакуем Станцию одновременно. Именно поэтому дополнительные штурмовые команды не потребуются — в десантниках недостатка не будет.

Но и приз придется делить на всех…

Впрочем, присутствующие на совещании генералы реалисты и понимают, что им не позволят захватить Станцию, а потому соглашение выглядит наилучшим вариантом развития событий.

— Военный аспект операции, согласование действий с нашими… гм… союзниками, должны быть проработаны непосредственно в Арктике.

— Адмирал Бодуань — блестящий офицер, — немедленно сообщает начальник Генерального штаба, давая понять, что не собирается менять командующего эскадрой.

— Пусть будет он. — Председатель не спорит. — Что же касается даты операции, то она пока не определена. — Выдерживает паузу. — Однако все вопросы со Станцией необходимо снять в течение двух ближайших месяцев.

* * *

Анклав: Москва

Территория: Болото

«Инновационное бюро Лакри»

«Еще не поздно отступить!»

«Неужели?»

«Зачем тебе это? Ты всегда был сам по себе, пусть так и остается!»

«Я понимаю, что меня посадили на крючок, но… мне понравилась наживка. — Чайка улыбается. — Пора что-то поменять в моей чертовой жизни».

«Ты уже пытался!»

«Вот именно…»

Чайка улыбается, а его лицо омывают крупные капли теплого летнего дождя. В такую погоду хорошо начинать новые дела — дождь смывает прошлое, помогает начать все с чистого листа.

«Я должен идти вперед! Я должен!»

Чайка в одиночестве бредет по тротуару. От станции метро до «меха-анической ма-астерской», как обозвал его конечную цель Олово, не больше десяти минут. Вполне достаточно, чтобы в последний раз все обдумать. Вполне достаточно, чтобы насквозь промокнуть. И хорошо, что дождь прогнал людей с улиц — чужие плечи сбивают с мысли.

«Я должен измениться! Потому что иначе я умру».

Великому ломщику нужен великий подвиг. Давно, слишком давно он не совершал невозможного. Нужно бросить вызов. Нужно снова начать игру по самым высоким ставкам. Если все вокруг шагнули на следующую ступеньку, мне пора подняться еще выше. Великий ломщик привык стоять над остальными. В этом он весь. В этом его величие.

Чайка сворачивает с улицы, проходит мимо мотоциклов и мобилей, мимо работающих механиков и толкает дверь в маленький ангар.

— Есть кто?

— Илья!

Патриция подходит первой, обнимает, отстраняется и, продолжая держать Чайку за плечи, негромко произносит:

— Я рада, что ты смог.

Смог вырваться из Африки или смог прийти сюда? Или и то и другое?

Смысл фразы ускользает, однако Чайка чувствует, что произнесена она искренне, а потому неловко улыбается:

— Я тоже.

Звучит коряво, но тоже искренне.

— Меня зовут Рус. — Худощавый, подвижный, с темными глазами и темными от смазки руками. И очень крепким рукопожатием.

— Илья.

— Хочешь пива?

— Холодного?

Дождь сильный, но теплый. Промокшая одежда не холодит, наоборот, Илье становится жарко.

— Другого не держим.

Рус идет к холодильнику, а Чайка поворачивается к последнему участнику встречи, к длинному нескладному мужчине лет тридцати пяти.

— Илья.

— Ганза, — громко сообщает мужчина и долго трясет Чайке руку. — Я рад познакомиться, я много о тебе слышал! Ты… ты молодец. Твой π-вирус — совершенство!

Чайка недоуменно смотрит на Патрицию.