Продажная история. Паленые мифы о России

Михаил Илларионович Кутузов умер 16 апреля 1813 года и никак не мог разрешить служащим в российской армии мусульманам первыми войти в Париж, капитулировавший 30 марта 1814 года. Татарская и башкирская иррегулярная кавалерия, а также Уфимский пехотный полк действительно участвовали в боях во Франции, в том числе и под Парижем, получили медали за его взятие, но сами город не штурмовали: конные лучники не самый подходящий род войск для атаки высот Монмартра, укрепленных редутами и артиллерийскими батареями. Вряд ли можно серьезно относиться к забавным байкам о том, как «российские войска подошли к Парижу. И вот вокруг Парижа высокие стены, а в них отверстия для ружей. «Против ружей ружья», — сказал башкирский полковник Кахым и пропустил русских с ружьями вперед к стене. Русские один день, одну ночь, второй день стреляют и ничего сделать не могут. Тогда башкиры начали стрелять из луков, и тучи стрел полетели на ту сторону стены и поражали французов. Французы начали сбегать со стены. И тогда Тариф — батыр из племени кубяляк-теляу перелез через стену, подошел к входным воротам и увидел большой замок. Тариф не растерялся и своим мечом разрубил замок, открыл ворота и впустил наших»(Ф. Юзлекбаев. «Иткуль — древняя земля»).

Упоминаемый в этой легенде командир одного из башкирских полков Кахым Мурзашев действительно участвовал в войне с Наполеоном. Только вот погиб он в 1813 году, до вступления русских войск на территорию Франции, и потому никак не мог штурмовать Париж, но сказочникам невдомек.

Про события Первой мировой войны Гарифуллин лжет с еще большим размахом. Мусульманская конница в ходе Брусиловского прорыва 1916 года никак не могла изрубить немецкую танковую армию, поскольку таковые появились у немцев только четверть века спустя — во Вторую мировую войну. Германские танки A7V пошли в свою первую атаку 21 марта 1918 года у канала Сен-Квентин на Западном фронте и в дальнейшем воевали исключительно там. Всего было построено 22 A7V — даже если добавить к ним несколько экспериментальных, а также трофейные танки, во всей армии кайзера Вильгельма не набиралось и сотни машин.

Кавказская Туземная конная, или «Дикая» дивизия никогда не громила и германскую Железную дивизию, а Николай II не отправлял телеграммы, которую цитирует Гарифуллин. Оригинала этой телеграммы или хотя бы её публикации в газете времен Первой мировой войны до сих пор не предъявлено, а копии противоречат друг другу. В статье «Вспомнит ли Родина подвиги своих сыновей?», напечатанной в ингушской газете «Ангушт» (№ 18, 2002), упоминается только ингушский конный полк, а сама атака отнесена на 25 августа 1915 года. Председатель попечительского комитета Совета муфтиев России Фарит Фарисов, выступая на Всероссийском мусульманском форуме 2 ноября 2007 года, вспомнил, что Брусиловский прорыв имел место в 1916 году, и переделал дату, а к ингушскому полку добавили чеченский, но правдивее его выступление от этого не стало.

Порубать германскую Железную дивизию вайнахские конники никак не могли, поскольку такого соединения немцев тогда не было. Их Железную дивизию уже после окончания Первой мировой войны, в январе 1919 года, сформировал майор Йозеф Бишофф для борьбы с большевиками в Прибалтике, а в 1916 году на Восточном фронте воевала 20-я Брауншвейгская дивизия, носившая прозвище Стальная. Может быть, именно ее и разгромили чеченцы с ингушами? Увы, они воевали совсем на другом участке фронта, а Стальную дивизию хорошо потрепала в бою у Затурцев 4-я русская стрелковая дивизия во главе с будущим главнокомандующим белогвардейскими армиями на Юге России Антоном Ивановичем Деникиным. Именно ее в русской армии и называли Железной, и именно у нее вайнахские историки и их друзья ненавязчиво украли победу.