Проделки богини в академии магии

Почувствовала, как Феликс мягко касается моей руки, словно успокаивая. И следом говорит:

— Эмбер, Кэмбер, вас заждались сушеные лапки тритонов и глаза сирен.

Девицы явно скривились. Но внезапно от Феликса дохнуло такой мощью ауры — даже меня задело! — что спорить они не стали. Тари подняла перепуганный взгляд на бога. Кивнула.

Наклонилась за ведрами, но замерла в последний момент. Осторожно и с явным намеком посмотрела на Феликса. Теперь настала его очередь кивать — он понял ее негласную просьба без слов.

Неужели все это из-за меня? Фатальная неудачливость Тарины — результат моего постоянного благословения ее жизни. Раньше мне казалось, что подобное притягивается к подобному, и мы с ней как две стороны одной монеты. Теперь я отчетливо и в который раз осознавала, что ей приходится сталкиваться с неудачами и ощущать себя неполноценной из-за меня.

Закусила губу и волевым мысленным штормом изгнала все лишние мысли из головы. Вот только разрыдаться мне тут не хватало!

Шесть с половиной часов ушло на уборку только половины подсобного помещения. Даже Эмбер с Кэмбер притихли за это время, выметая из углов столько пыли, что Тари только и оставалось, что чихать.

— Я хочу есть, — совершенно искренне призналась я.

— Ты хочешь… что? — ошарашенно уточнил Феликс.

— Пойду раздобуду еды, — прикусила язык. — На всех.

Тари равнодушно кивнула. Сестрички почти мирно попросили захватить и на них. А Феликс остался в своем репертуаре:

— Я с тобой.

Спорить было глупо. Если он вознамерился пойти следом, я его точно не смогу остановить.

— И с каких это пор ты хочешь… есть? — поинтересовался Феликс.

Захотелось съязвить, но в голову ничего путного не лезло.

— Рина! — строже окликнул он, придерживая меня за руку и тем самым останавливая.

— Тебе не кажется, что сегодня ты чересчур часто касаешься меня? — огрызнулась, не спеша при этом дергать рукой.

Ожидала чего-то ехидного в ответ, но вместо этого получила улыбку.

— Тебе не нравится? — внезапная хитринка, промелькнувшая в его синих глазах, заставила нахмуриться.

— Нет, — спешно ответила я.

Улыбка Феликса стала шире. А что, если?.. Нет, не может быть.

Склонила голову набок, сощурившись. Вокруг нас работа шла полным ходом. Студенты драили стены и окна, не стесняясь при этом в высказываниях и поливая нового ректора вполне студенческой бранью.

— Вруш-ка, — по слогам выдал Фел.

— А тебе повезло, — задумчиво произнесла я. — Властвовать над ложью и правдой — это мощная божественная способность. Отец никак не сможет не взять тебя в пантеон.

Феликс замер, не сводя с меня проницательного взгляда. Готова поспорить, он и не думал, что я догадаюсь так быстро. Криво улыбнулся.

— Ты ошиблась. Да, я различаю ложь и правду, но моя способность не в том, чтобы ими управлять.

Было странно говорить об этом так, открыто Когда вокруг стоит шум и гам, пахнет зельями для уборки и в любой момент в разговор может вмешаться кто-то посторонний.

— А в чем? — спокойно спросила я, хотя внутри бушевал ураган.

Почему так несправедливо? Почему мне, одной из дочерей верховного бога пантеона, досталась совершенно идиотская способность, а Феликсу…

— Я властвую над ложью во благо и правдой во зло, — тихо ответил бог.

Я замерла в попытке осмыслить сказанное. Как только до меня дошло, громко и хрипло расхохоталась. Отсмеявшись, произнесла:

— Так мы с тобой оба бракованные. Да здравствует хаос?

— Рина, я… — он сделал шаг вперед.

— Ты проиграл мне желание, — тоже сделала шаг, но назад. Феликс озадаченно приподнял брови. — Я хочу, чтобы ты не заговаривал со мной первым до окончания моего пребывания на земле.

— Латарина, но ведь ты этого не хочешь, — Фел улыбнулся, но вышло как-то вымученно, даже грустно. — Я тебе нравлюсь, теперь я это четко знаю. И ты мне нравишься. Причем давно. К чему эти игры?

— …и это мое желание, — бескомпромиссно закончила я. — И нет, ты мне не нравишься. Твоя сила барахлит.

После развернулась на каблуках и направилась в столовую. К горлу подступил комок.

Это нечестно!

Все… это. Значит, когда мы были на Верхнем небе, Феликс относился ко мне скорее как надзиратель. Максимум как старший брат. А тут… Все, что он сказал, воспринималась как грязная манипуляция. Мол, я тебе сердечко, а ты мне возвращение наверх. И папа твой меня похвалит за это!

Очень грязная игра! Особенно с учетом того, что я с самого начала попросила оставить мне крохотный островок свободы.

«А что, если ты ему и правда нравишься?» — тихо пискнул внутренний голос. Я задушила его на корню, углубившись в мысли о том, какое платье выберу для Тарины на бал.

Когда я вернулась в четвертую алхимическую аудиторию, уборка рисковала перейти в статус военных действий. Феликса на месте не было.

— Как же вы меня достали! — я оторопело замерла в дверях, не до конца веря ушам.

А что, Тари и так может?!

— Я вообще вас не трогаю! Денег не прошу, совета сестринского не требую, не подхожу лишний раз!

Даже сквозь очки было видно, что глаза соседки по комнате налиты яростью. И что же выкинули Эмбер и Кэмбер, пока меня не было? Божечки-воробушки! Да они сейчас в волосы друг другу вцепятся!