Проделки богини в академии магии

Последовала за сестрой. Мы обе очутились в темном помещении, в котором едва-едва угадывались силуэты мебели.

Как только дверь за нами закрылась, комнату тут же озарил магический свет.

— Так-так-та-а-ак, и что же тут забыла студентка фон Громс, — раздалось громогласное. — И эта юная особа?..

Перевела возмущенный взгляд на Алексию.

— Ты же говорила, что он спит пятым сном!

— Так он и спал! — не менее удивленно выдала Алексия, из воздуха извлекая блюдце и заглядывая в него. — До сих пор.

— А это?..

— Может, глюк какой… — Алексия потрясла блюдце.

Фон Латс слушал наш диалог весьма внимательно, с застывшей на губах усмешкой. Руки при этом вальяжно, даже расслабленно сложил на груди, во все позе тоже сквозила ирония. И это, признаюсь, напрягало.

— Ну, тебе ему память тереть, — почти флегматично пожала плечами я.

Может, я сейчас и не могу обратиться к божественной силе, но со мной Алексия. Что бы я там о ней ни думала, богиня она весьма талантливая.

— Ну не тебе же, — фыркнула Алексия, в три шага подходя к нежданно-негаданно нагрянувшему ректору. — Поступим хитрее.

У меня появилось какое-то смутное предчувствие — я все никак не могла понять, почему фон Латс не вопит, не пытается нас отругать, как-то помешать — просто наблюдает.

— Итак, расскажи нам… Как его? — последний вопрос был адресован мне.

— Разимус фон Латс, — услужливо подсказала я.

— Расскажи нам, Разимус фон Латс, где у тебя лежит диковинный антибожественный артефакт, а после все забудь, — произнесла Алексия.

Я ожидала чего угодно. Но только не того, что фон Латс вдруг разразится хохотом. Он мало того, что пропустил внушение Алексии мимо ушей, так еще и отреагировал… Видимо, ректорство всего за пару суток существенно повредило его ум.

— Мда, никогда бы не подумал, что собственные дочери попытаются таким тривиальным образом меня обворовать. А про антибожественный артефакт… Это вообще умора!

Прошло не больше мгновения между сказанной фразой и тем, как фон Латс превратился в… Грома. Верховного бога пантеона.

— Я не знала! Клянусь! — тут же произнесла Алексия, обращаясь ко мне.

Да поняла я, что не знала. Не стала бы сестра так перед отцом подставляться со внушением.

— С тобой мы еще поговорим, — от добродушия в его голосе у меня по спине мурашки пробежали. — Да и с тобой тоже предстоит беседа. Но с тобой — сейчас.

Повинуясь животным рефлексам, я подошла к Алексии и вцепилась в ее руку.

— Не уходи, — шепнула.

— Алексии пора, — тут же сообщил отец. С нажимом.

И аурой, уже не маскируя ее, придавил — с этим вообще спорить невозможно.

— Прости, — пискнула Алексия и растворилась в воздухе.

— Ну что, присаживайся.

Папа вальяжно устроился в ректорском кресле и рукой махнул на стул напротив. Спорить было бессмысленно, меня поймали на горячем.

— И кто тебя надоумил украсть несуществующий артефакт? Нет, погоди. Позволь, я сам догадаюсь. Неужто Верховное зло?

С этим тоже было бесполезно спорить. Я кивнула. Очередная подлянка от старшей… «подруги». Неужели я настолько фатально ошиблась на ее счет?

— Почему ты сбежала с Верховного неба?

— А зачем мне там находиться?

Накатила такая апатия, что я решила отвечать на все вопросы честно. Хуже, опять же, не будет. Я все равно планировала после сегодняшнего хаоса оставить мир людей в покое.

Отец не спешил говорить, будто обдумывал мой ответ. Еще пару недель назад он бы взвился, тут же начал орать, что богам и богиням место на Верхнем небе, но никак не на земле. Теперь молчал.

— Сколько времени ты бы еще хотела провести тут? — вдруг спросил он.

— Я и правда могу решать? — нахмурилась. Чувствовался подвох.

— Можешь. Впрочем, не отвечай… — Вдруг он пропал и тут же появился за моей спиной. Аккуратно подцепил каффу.

Я тут же ощутила, как начала дышать. Как ни крути, все это время я не только отрицала свою природу, но и блокировала ее. Теперь… отчетливо почувствовала, как каждая частичка тела наливается мощью. Гром вновь возник в ректорском кресле. Положил каффу перед собой.

— Без этого ты не убьешь свою божественную суть окончательно, — пробормотал отец. — Как только вернешься на Верхнее небе, обсудим твою инициацию в пантеоне. Тебе еще многое предстоит сделать, многому научиться, но первые шаги ты уже совершила.

Оуч… Меня не только не планируют отправлять под замок, так еще и манят пантеоном.

— Теперь можешь идти. Я не хочу мешать твоей маленькой вылазке в мир людей, — вдруг произнес он. — Сам был молодым.

— Но… — хотела поспорить, но осеклась. А с чем спорить-то? Что вообще происходит? — Спасибо.

— В будущем я попробую больше тебя слушать. Потому, если вдруг тебе есть, что сказать сейчас…

— Есть. Ты был прав, я чуть все не разрушила, — призналась я.

— И исправила, верно?

— Верно.

Разве что я не совсем понимала, что делаю.

— Мы все, каждый из богов, тысячи раз все рушили. И исправляли. А тебе еще только предстоит исправить одну кро-о-охотную деталь, — Гром подмигнул. — И у нас впереди вечность, чтобы это обсудить.

И все?.. Именно с этой мыслью я и подходила к двери ректорского кабинета.

— Латарина, — окликнул меня отец. — Я горжусь тобой.

Брови сами собой поползли вверх.