Проделки богини в академии магии

— Ты правда доказала, что можешь не только устраивать хаос, но и наводить порядок. Ты продемонстрировала благородство, когда пыталась защитить тех смертных, участниц драки, а после пожертвовала собой ради того, чтобы девушка отправилась на бал. До этого ты упорно изучала совершенно бесполезные для тебя человеческие чары, потому что не хотела отступать. О твоем влиянии на ГЗС мы, пожалуй, побеседуем с Алексией. Но здесь, пока сижу в стуле ректора, я могу с уверенностью сказать, что вы поступили верно.

Вернувшись в комнату, я обнаружила там сразу два посторонних элемента. На кровати Тари, сидя опираясь на стену, спал принц. А на моей — лежало божественное блюдце. Судя по окантовке, принадлежащее Алексии.

— Подъем! — скомандовала я.

Мне уже самой не нравилось, что Тари где-то пропадает. Надеюсь, ни во что не вляпалась.

Принц вздрогнул, тут же вскочил на ноги.

— Сейчас найдем твою принцессу, — пробормотала я, плюхаясь на свою постель.

Взяла в руки оставленное Алексией блюдце и мысленно задала команду.

Оно послушно моргнуло и показало беглянку. В этот миг девушка толкала дверь неизвестной мне таверны, входила внутрь и взглядом обыскивала помещение. Задержавшись на чем-то, уверенно пошла в глубь зала.

Хм… А вот и блудный папочка. Интересно, что переклинило в голове Тарины, что она оказалась здесь? Может, за нее взялся Смелиус?

— «Сизый свин»! Я знаю, где это! — тут же вскочил на ноги принц Адальберт.

— Как красноречиво, — вяло отшутилась я.

Значит, Тари не только поняла, что ее отец жив, но и решила его отыскать. Тут бы вмешаться, но… Нет, я уже достаточно навмешивалась в ее жизнь. Если это и правда влияние тех, кто точно знает, что делает, я только «за».

— Я к ней! — заявил принц.

Скатертью дорожка. Приятно было познакомиться. Действительно приятно.

— Адальберт, — окликнула я его у самого выхода. — Передай, пожалуйста, Тари, что она моя первая и единственная самая лучшая подруга.

Принц нахмурился, но лишних вопросов задавать не стал. Важно кивнул и покинул комнату.

* * *

Оставшись в абсолютном одиночестве, я тяжело выдохнула. Что же, пора… Легко — словно я сама не тяжелее ветерка — переместилась в другое место.

Феликс полулежал на постели, читая книгу. В комнате, кроме нас, никого не оказалось. Да и вообще, она выглядела так, словно, кроме Фела, там никто и не живет. Тем лучше.

При виде меня он чуть подался вперед, отрывая лопатки от подушки. Хотел что-то сказать, даже рот открыл, но не произнес ни звука.

Не зная, что сказать, я подошла ближе и уселась на кровать. Вдруг произошедшее за последние несколько дней навалилось такой тяжестью, что с губ сам собой сорвался всхлип. Тут же ощутила, как на моих плечах оказались руки, как меня крепко обняли.

— Ты мне проиграл еще одно желание! — сдавленно произнесла я.

Фел и правда был всегда рядом. Я даже сутки не смогла вынести с одним лишь осознанием, что его вдруг не окажется в зоне досягаемости.

— Неправда! — тут же заспорил Фел. Сопоставил все факты: и отсутствие каффы, и мой раздрай. — Отец узнал о твоем местоположении не от меня. И я бесконечно рад, что мне сейчас не нужно сломя голову мчаться на Верхнее небо и вызволять тебя из темницы.

«Не заговоришь первым» — как хорошо, что я избрала именно такую формулировку.

— Это правда во зло или ложь во благо? — вновь шмыгнув носом, поинтересовалась я.

— Все эти условности только для людей, — хмыкнул Феликс.

— А Зло меня предала, — сказала я, прижимаясь к богу сильнее.

— Не думаю, — вдруг произнес он. — Она бы никогда не смогла тебя предать.

— Почему? Она ведь… Верховное зло.

— Тебя — никогда, — с каким-то непонятным намеком произнес Феликс. — Если бы у нее была хотя бы крохотная возможность, она бы обязательно рассказала почему.

Я нахмурилась. Что Феликс имеет в виду? Повернулась к нему. И на мгновение забыла обо всем, встретившись с взглядом темно-синих глаз. Они гипнотизировали своей глубиной и целой бурей эмоций, там была и нежность, и любовь, и отражение меня самой.

Я потянулась вперед, но побоялась коснуться его губ своими. Замерла в паре миллиметров. Дыхание перехватило. И уже через мгновение я ощутила целый водоворот чувств. Меня поцеловали. Впервые.

Сперва жадно, словно до конца не веря в то, что это происходит в самом деле. После куда трепетнее и нежнее…

— Скажи, ты хочешь остаться тут, в мире смертных, или вернуться? — Феликс спросил об этом сразу, как солнце коснулось наших сплетенных рук.

— Вернуться, — ответила я, не задумываясь.

Отец прав. Мне еще многому предстоит научиться, и человеческий мир — это какой-то слишком спешный курс. Я оказалась не готова к подобному.

— Но не навсегда, — тут же добавила я.

— Это хорошо. Мне тоже тут понравилось. Может, ну его, этот пантеон? Встретим на земле достойную старость, когда вычистим все стойла пегасов?

Я хрипло и непозволительно счастливо рассмеялась.

Эпилог