Проделки на Кавказе

Кордонный, приезжавший в станицу, поручил сделать выговор Александру за то, что он не представил ему не­приятельских голов после последнего дела и тем лишил сво­его начальника средства получить значительный выкуп, весьма бы кстати случившийся по скудности казенной сум­мы на экстраординарные расходы, и он приказал еще ска­зать капитану Пустогородову, что он раскается, но поздно, в своем трудолюбии.

Александр смеялся этому, тем более, что он ожидал со дня на день перевода на другой фланг. Давно уже ему не нравились несправедливость и низкие расчеты кордонного, который носил с собою запасы приветствий к прикоманди­рованным приезжим, дабы они, превозносили его в России; доставлял им и немногим любимцам своим награды за чу­жие подвиги; между тем как в деле выезжал всегда на ко­ренных кавказцах.

Капитан сидел у себя, когда вошел к нему лавочник-армянин; с улыбкою самодовольства на лице, молча, он по­дал бумагу.

— Полно, то ли привез? Не надуваешь ли ты меня?— спросил его Александр.

— Ей-бог! То, ваше благородие!—отвечал лавочник.

Пустогородов тотчас вынул кошелек и заплатил старый

долг армянину, который следил глазами золото, отсчиты­ваемое капитаном.

— Ваш благородие! Право, моя издержал своих пять­десят рублей достать эта бумага.

— Вот тебе семьдесят пять.

— Покорно благодарю, ваш благородие! Лучше честный человека капитан, ей-бог, моя не знает! Да, ваш благоро­дие, еще одна дела: можно сказать, приказание ваш дал в сотню, теперь уже не надо.

— Черт с тобою! Делай, что хочешь, мне все равно!

— Покорно благодарю, ваш благородие! Право, слав­ный капитан! Дай бог ему скорей здоровья!—пробормотал армянин, выходя.

Александр послал за Пшемафом и отдал ему при отце Иове привезенную лавочником бумагу. Смеясь, он сказал:

— Читайте. Вы желали видеть представление о нашем деле — вот оно.

— Как вы его достали? Ведь оно пишется чрезвычайно секретно. Впрочем, кордонный, потрепав меня по плечу, спросил, какую награду я желаю, р вас обещал полковни­ку представить отлично; наш почтенный старик с живым участием благодарил его.

— Читайте вслух. Пускай отец Иов слышит, как кор­донный славно представляет.

Пшемаф читал. Донесение начиналось так: кордонный начальник, узнав посредством своих лазутчиков о скопище из восьми тысяч человек, намеревавшихся прорваться в на­ши границы, наскоро собрал отряд, состоящий из тысячи ста казаков и двух конных орудий. Удостоверяясь прежде, на каком именно пункте неприятель готовится прорваться, послал с вечера капитана Пустогородова с тремястами ка­заками в такую-то черкесскую мирную деревню, чтобы, во-первых, отрезать хищникам отступление через брод, служа­щий обыкновенно переправою возвращающимся с грабежа черкесам; во-вторых, дабы поспешить на выстрелы и напасть на неприятеля в тыл, если ему вздумается драться с партиею, высланною на его преследование. Еще триста каза­ков отделены были им, дабы занять берега закубанской речки, через которую пролегала дорога для хищников на возвратном пути. Эту команду поручил он... (тут назван был один из его неотлучных любимцев). Третью партию под начальством другого любимца переправил он на ле­вый берег Кубани, чтобы занять другую переправу через небольшую речку, куда неприятель мог кинуться и скрыть­ся в камыши. Сам кордонный начальник с двумястами ка­заков и двумя орудиями ожидал на кубанском броду.