Проделки обезьян

– О, я много о нем читала, а вчера даже видела его почти что рядом.

– Да? Тогда точно я правильно все сделал. Дедушка сказал, что если я захочу помочь кому-то, то я почувствую. От человека будет сигнал. А вы сегодня сказали про раковины так же, как и дедушка.

– То, что они живые?

– Да. Все, я побежал. До вечера, – парнишка махнул рукой и пустился бегом назад, ловко одолевая подъем, словно его там никогда и не было.

– Интересный паренек, – сказал Митя, который не вклинивался в нашу беседу.

– Угу, – согласилась я. – Что, пойдем дальше? Рассказывай, эксперт по блошиным рынкам, что еще интересного ты узнал? Кстати, напомни, чтоб на обратном пути мы сюда заглянули. Ты меня все-таки дисками и кассетами заинтриговал.

– Здесь, как и на любом другом птичьем рынке, много винтажных штучек и мелочовки, даже раритета и декора. Нумизматы и коллекционеры в таких местах частые гости, даже скажу больше – постоянные посетители. И ты знаешь, те продавцы, что продают вот такую старину, не боятся назначать цену своему товару. Когда они ее озвучивают, иногда хочется спросить, не телефонный ли номер они сейчас продиктовали.

– Даже так? – засмеялась я.

– Ну, это я утрирую. Но иногда все равно брови поднимаются от удивления.

– А какие-нибудь мастера, рукодельницы бывают в качестве продавцов на таких рынках?

– Редко. Хотя, знаешь, иногда стоят мастера резьбы по дереву, художественной ковки, вязальщицы бывают. Все в основном пожилые. Они и товар раскладывают, и тут же при тебе что-то вяжут, плетут, закручивают. В общем, мастер-класс целый показывают. Правда, без участников. Они тут все друг друга знают. Ощущение, что это какая-то огромная семья.

– Они тут что, с самого утра торчат?

– Практически. Такие рынки, как этот, начинают работать рано, с самым рассветом и до обеда.

– Всего-то?

– А зачем больше? Дома тоже дела есть у людей. Те, кому что-то было интересно, уже для себя все нашли и отправились кто куда: домой, на работу, в поездку. А к обеду в таких местах ничего путного уже и не найдешь, как ни старайся.

– А у тебя уже спортивный азарт? Зачем тебе это все нужно?

– Ну я, конечно, не каждые выходные выбираюсь. Когда время посвободнее. Стараюсь найти что-нибудь этакое для рукоделия крестной. Она у меня живет в селе, а там ни магазинов нормальных, ничего нет.

– Сейчас есть маркетплейсы.

– Ну ты и сказанула, где моя крестная и где онлайн-магазины.

– Ей что, сто лет в обед?

– Практически. Уже к восьмидесяти подкатывает. Она-то меня на эти рыночные вылазки и подсадила. Я нашел фигурки всадников, которые в моем детстве были, бегемотов из киндера.

– О, я тоже таких собирала, когда в школе училась.

– Много чего интересного, что связывает меня с родителями. Их рано не стало, – пояснил Митя. – Но не будем о грустном. Ты же хотела узнать, зачем я туда вообще хожу.

– Ну да. Честно, это простое женское любопытство. Ладно, я понимаю, сходить на шопинг в торговый центр или что-то интересное заказать.

– Здесь тоже практически торговый центр, только старых времен – бабульки, например, достают из своих шифоньеров отрезы советских тканей, натуральных, в народном стиле, а для костюмов, которые шьет моя крестная, это самое нужное. Такие ткани, говорит крестная, в магазине сейчас уже не найдешь, а если найдешь, то цена кусачая. А она же в деревне своей и театр придумала, и пьесы пишет на народные и сельские темы, вот теперь начала декорации делать и костюмы шить.

– Чем бы дитя ни тешилось, как говорится. Только здесь не дитя, – добавила я. – Нет, это на самом деле очень классно, когда человек чем-то увлечен. Ты ей только ткани ищешь?

– Встречал красивую тесьму и кружево. Несколько раз посчастливилось приобрести буквально за копейки нитки для вязания, всякие красивые камушки и бусинки. Я же и сам когда-то мечтал стать модельером, но отец против был. Мол, бабья забава. А мне все это очень нравится. Вот теперь крестной и помогаю.

– Прекрасно тебя понимаю. Я для своей тети посуду разную привожу, специи, продукты интересные – она у меня кулинарка великая. А как радуется! Словно ребенок! Интересное оно все-таки это старшее поколение.

Так за разговорами о тетушках, о детстве, об увлечениях мы незаметно дошли до нужного нам места и практически носом уткнулись в главный вход сафари-парка. Перед нами стояла белоснежная арка, увитая то ли диким виноградом, то ли лианой. За ней виднелись кованые ворота и окошечко кассы.

Когда у серьезной барышни советского вида мы уже приобрели билет для посещения, то спрашивать про Половинкина, ради которого мы сюда, собственно, и пришли, ничего не стали – уж больно она неприветливо зыркала на всех из-под опущенных очков и строго буркала:

– Ваш билетик, вход слева. Проходите, не задерживайте очередь.

Хотя, по сути дела, и задерживать-то было некого. Редкие туристы, наподобие нас с Митей, хотели с утра пораньше посетить сафари-парк.