Продюсер

— Ух! Как ты все это узнал, Ленечка? — Медянская как-то по-новому взглянула на старинного друга. Он, оказывается, постоянно мониторил проекты мужа. Ай да Ленечка-Булавочка.

«Интересно, что этот любимец Президента теперь предложит…»

А тот вдохновенно продолжал:

— Да, вот так, Вика. Я могу со всеми этими проектами разобраться. Главное, что у меня есть возможность и сила заставить этих козлов с тобой считаться. Они не смеют тебя обижать!

Виктория поразилась: Леня выглядел неожиданно воинственно. Видимо, пошив формы тоже придал ему сил и мужественности, хотя сам он в армии совсем не служил в силу слабого физического развития.

«Ну, что ж… приятно иметь разговор с мужчиной…» — подумала Медянская и задала ключевой вопрос:

— Здорово! Отлично! Леня, мне это и надо. Но скажи, а что ты хочешь за помощь? Бизнес есть бизнес.

Леня уклончиво кивнул.

— Хм… бизнес бизнесом, а дружба дружбой. Вика, ты же понимаешь, что если не воспользуешься моей помощью сейчас, то потеряешь все. Поезд уже почти ушел. Если они нагло посмели на тебя клевету написать! Обвинить! У них нет ничего святого. Они — волки! А я тебе предлагаю защиту. Как только все оформится на тебя, можешь мне дать по двадцать пять процентов от всех предприятий. Это немного, поверь мне. Это гораздо меньше, чем потерять все.

— Ага. В четыре раза.

— В смысле?

— А в том смысле, Ленечка, что спасибо тебе за заботу. Но я отказываюсь.

— Но почему? — опешил Булавкин.

Медянская задумалась.

— Почему? Хороший вопрос. Смотри, Леонид. Вот если бы ты сказал мне: «Вика, я все сделаю для тебя даром. Мне ничего не надо. Ты моя подруга. Память Иосифа дороже…»

— Но это правда! Так и есть! — вскричал нервно Леня. Он не понимал, почему эта строптивая вдова отказывается от его дружеских услуг.

— Да. Правда, Леня! Только ты так не сказал. Для тебя теперь все возможно. И, поди, бесплатно. Скорее, даже наоборот, ты же не в убыток себе погоны пришиваешь?

Булавкин поджал губы. Его изрядно раздражала эта тема, так как проигравшие конкурс на пошив формы модельеры уже постарались рассказать журналистам свою версию победы Леонида.

— Это тебя, Викуля, не касается.

— Тоже верно! — легко согласилась Виктория. — Равно как и тебя — наш бизнес.

В гостиной на мгновение наступила тишина.

— Так вот, — в этой тишине произнесла Виктория и затянулась сигаретным дымом, — если бы ты так сказал… «Бесплатно». «По дружбе». Я бы знаешь, что сделала?

Он отрицательно помотал головой, и Виктория усмехнулась и встала перед маленьким Булавкиным в полный рост:

— Я сказала бы тебе, Леня, что дарю тебе весь этот бизнес! Вот так. Запросто. А там уже твое дело, сколько нам с сыном оставить на жизнь. Я люблю, Ленечка, людей проверять.

— Как проверять? — Булавкин ошалело хлопал глазами, не понимая, шутит вдова или говорит серьезно.

— Вот так. Проверять. Как на детекторе лжи. Дай человеку взаймы и посмотри, как он отдаст. Предложи делить прибыль. Попроси бесплатной помощи. Все сразу станет ясно. Меня за последние дни кинули все компаньоны Иосифа. Да что там компаньоны, даже Митя Фадеев, засранец! Сейчас, говорит, привезу выручку. И пропал. Ваня Бессараб — и тот исчез, как только я попросила собрать долги Иосифа. Что уж говорить про Фроста и компании?! Они только рады. Так что, Леня, ты меня не удивил. Наоборот. Ты хоть пришел и честно сказал. Остальные морды прячут, а зубами щелкают.

— Я, Вика… — начал было Булавкин.

Но Медянская его остановила, наклонилась и приложила к его губам палец. Покачала головой и поцеловала, как ребенка, в лоб и в щеки. Леня совершенно растерялся, а Медянская выпрямилась:

— Вот так-то, Леня. Вот так. Все. Давай расходиться. Уже утро на дворе загорается.

Булавкин сокрушенно покачал головой. Непростой, ох, непростой женщиной была Виктория Медянская.

Торг

Митя провел короткое совещание с работниками и еще раз подтвердил себе, что держит под контролем почти всех. Специфика шоу-бизнеса в административном плане не предполагала наличия большого штата. Однако каждый из них был незаменим и считался в своей профессии лучшим. Шлиц подбирал команду тщательно и долго. Тот же Фадеев работал уже полтора десятка лет. Занимая должность генерального директора, он из мальчика на побегушках вырос до вполне обеспеченного человека, который мог позволить себе больше не работать и спокойно растить детей, а затем и внуков. Но Митя любил свою работу. А еще больше — деньги. Живые деньги — вот что притягивало Фадеева.

Со смертью Шлица многое изменилось. Главное — исчезла уверенность в благополучности бизнеса и завтрашнем дне. В том, что день придет, естественно, никто не сомневался, а вот будет ли он сытым? За это никто из персонала поручиться не мог. Люди привыкли рассчитывать на гениальность, предвидение и продюсерское чутье Иосифа. Он точно знал, какую команду артистов к какому событию надо готовить. Июль и август характеризовались бесконечными днями рождения олигархов, заселивших Лазурное побережье Франции от Сан-Тропе до Ментона. Иосиф заранее составлял перечень их потребностей, а был он довольно разнообразен.