Продюсер козьей морды

– У нас система беджей, их выдают в отделе кадров. Видите – имя, фамилия, отчество, должность и фото. Но, самое главное, таким пропуском можно открыть двери в отделения и лаборатории. Надо только приложить его к считывающему устройству. Даже если человек и наденет белый халат, его остановит секьюрити на центральном входе. Если же каким-то образом посетитель минует охрану, то в отделение он не войдет. У нас очень строго следят за мерами безопасности. Посещения разрешены с шестнадцати до восемнадцати, в остальные часы вход запрещен.

– Значит, сотрудник с беджем может проникнуть везде?

– Да.

– Днем и ночью?

– Больница никогда не спит, – отметил Петр Федорович.

– Разрешите? – Лика всунула голову в кабинет. – Я узнала про Чижову.

– Говори, – обрадовался Мясоедов.

– Была такая, но не у нас, а в гематологии. Умерла недавно, – отрапортовала Лика.

– Вы, случайно, не узнали адрес родителей девочки? – поинтересовался я. – Где прописана мать?

Лика ответила.

– Не-а, малышка из детдома.

– Петр Федорович, – влетела в комнату еще одна девушка в форме медсестры, – Корчагины пришли!

Хирург быстро встал.

– Я вынужден откланяться!

– Скажите, как связаться с Нелей? – спросил я.

Но Мясоедов, очевидно, не услышав вопроса, быстро пошел к выходу.

– Петр Федорович, – попытался я остановить хирурга, – одну секундочку.

– Не могу, голубчик, – на ходу бросил врач, – поговорите с Ликой, она ответит почти на все ваши вопросы.

– Вам о Неле рассказать? – с горящими глазами завела Лика. – Она себя не утруждает! Появляется редко, зато денег гребет! Вон там спецпалаты! Знаете, сколько они в день стоят? Офигенных бабок! Думаю, немалая их часть прилипает к лапам Самойленковой.

– Петр Федорович говорил, что она помогает детям из приюта. – Я решил еще сильнее разозлить Лику.

Девушка оглянулась, схватила меня за рукав и потащила по коридору.

– Ох уж этот детдом, – с чувством воскликнула она, когда мы очутились на лестнице, – не так часто ребята из него сюда попадают. Вы можете написать правду?

– Постараюсь, – кивнул я, – а что?

Лика села на подоконник.

– Неля очень хитрая. Петра Федоровича даже младенец вокруг пальца обведет! Мясоедов Самойленкову идеальной считает. Ну да, она сюда платных больных заманивает, процент с каждого имеет. Да еще сиротам помогает.

– Очень благородно, наверное, Неля любит детей!

– Как собака палку, – вспылила Лика, – она ими торгует.

– Воспитанниками интерната? – поразился я. – Кто же их покупает?

– Люди, – загадочно закатила глаза медсестра. – Знаете, как трудно здорового ребеночка найти! Я давно за Нелей слежу! Между прочим, я пашу тут уже десять лет, когда пришла, Самойленкова вовсю в отделении работала, платные палаты здесь с незапамятных времен, еще когда их открывать было нельзя.

– Я думал, вам двадцать лет, – абсолютно искренне сказал я.

– Спасибо за комплимент, – усмехнулась Лика, – в прошлом месяце мне четверть века стукнуло.

– И откуда десятилетний стаж?

– Я пришла к Мясоедову на практику из медучилища, сначала по вечерам техничкой подрабатывала, потом меня средним персоналом оформили. Да только речь не обо мне. Я поняла, как Неля действует! Смотрите. Она привозит ребенка из детдома, как правило, здорового. Физически он вполне нормальный, видно, их там хорошо кормят, да и одевают неплохо. Но психически – беда. Все в истерике! Совсем маленькие – спят. Думаю, она их снотворным накачивает, те, что постарше, угрюмые, или плачут, или тупо молчат. В палаты к ним ходят только два врача, есть у нас дико противные бабы. И что интересно – никаких медсестер. Доктора сами уколы ставят.

– Странно, – согласился я.

– Ну прям ваще, – закивала Лика, – за фигом таких детей в хирургии держать? Их надо в другое место класть. Но не это самое интересное! Через два-три дня к сироткам приемные родители приходят. Во! Поняли?

– Не совсем.

– Ну нельзя же быть таким тупым! – возмутилась Лика. – На здоровых сирот очередь стоит! Вокруг много бесплодных пар, но никто не желает с инвалидами возиться, ждут нормального ребенка, без дефектов, а такого можно годами искать. Ну кто в приют попадает? Какая у малышей генетика? Алкоголики, наркоманы, проститутки – разве от них хороший ребеночек родится? Вот Нелька и прочуяла малину! Никакая она не благодетельница. Служит и у нас, и в приюте. И если в интернат нормальный кто попадает, живо его сюда привозит. Устроит на койке, в истории болезни ужасов понапишет и звонит клиенту, небось говорит: «Есть здоровый ребенок. Платите и забирайте!» Крутой бизнес!

– В ваших рассуждениях отсутствует логика, – отметил я. – Зачем здоровых детей привозить в клинику? Намного проще отдать их приемным родителям прямо в Центре.

Лика спрыгнула с подоконника.

– Ну вы даете! А очередь из усыновителей? Люди ж следят! Узнают, что здоровый ребенок в обход их кому-то достался, такой кипеж поднимут. Не, она ловко все придумала. Малыш в клинике, в его карте жуть черная, а по сути он здоров. Деньги на бочку – и гуляйте с сынишкой, никто не возникнет, потому что на инвалида желающих нет. Напишите правду, но только меня не упоминайте!

– Как можно связаться с Самойленковой?