Продюсер козьей морды

Я встал и пошел к выходу. Бог с ней, с Алиной, меня она волнует лишь как человек, который боится Ивана Павловича Подушкина. Надо подумать, как подобраться к даме и что ей сказать, дабы услышать в ответ нужные мне сведения? Почему Алина потеряла самообладание, услышав про сына писателя? Что ее так напугало? Может, предложить ей постоянное сотрудничество с Морелли?

Внезапно я разозлился. Надо прямо сейчас позвонить в «Треп», отыскать этого барана с псевдонимом Неподкупный и объяснить ему, что он перепутал фамилии. Мы – Морелли, а не Гаделли! И номер у парней замечательный! Только ничего не понимающий в цирковом искусстве человек мог написать про «неуклюжих акробатов на толстых палках». Энди, Мара и Антонио великолепны! Мы непременно пробьемся! Тот же «Треп» будет осыпать Морелли дождем комплиментов! Хотя, следует признать, если бы перш вдруг стал невидимым, это бы сильно украсило номер.

И тут мне в голову пришла гениальная идея. Химик Леня! Вот кто может мне помочь! Мы встречались с ним накануне Первого мая. Леонид, как всегда, занудно и обстоятельно вещал о своей новой разработке. Тогда мне его слова показались скучными, но сейчас я изменил свое мнение. Я схватил телефон и набрал номер из единиц и нулей.

– Простите, в данный момент все операторы заняты…

От нетерпения я чуть было не стал подпрыгивать на месте: ну же, Слон, снимай трубку!

– Слушаю, – прогнусавил Володя.

– Это Ваня Подушкин.

– О, привет! Хочешь получить мое извинение? Готов полакомиться эксклюзивным тортом?

– У тебя же есть телефон Лени?

– Ага, – пробубнил Слон, – я испек его жене свадебный десерт.

– В смысле? – удивился я.

– Катька ушла от Леньки, выскочила замуж за Осю, а торт заказала у меня, – пояснил Слон, – я ей, как жене Леньки, хорошую скидку сделал.

Мои извилины завязались узлом. То, что Катерина покинула Леню, неудивительно, странно, что она раньше не удрала от увлеченного только своей работой химика. А вот позиция Слона меня поражает: если Катя ныне супруга незнакомого мне Оси, то она потеряла право на скидку как жена Лени. Или я не прав?

– Так чего тебе надо? – спросил Слон.

– Телефон Лени.

– Записывай, – деловито заявил приятель. – А куда доставить тебе торт?

– Домой, – машинально ответил я.

– Сегодня же привезу, – пообещал Слон и отсоединился, я тут же набрал номер Лени.

– Слушаю, – сказал химик, – это кто?

– Ваня Подушкин, – представился я.

– О, привет, – слабо оживился он, – сколько лет, сколько зим!

– Леня, помнишь, ты рассказывал мне о своем изобретении, некоем лаке, который делает предметы невидимыми?

– Не совсем так, – занудил Леня, – никаких лаков! Речь шла о краске!

– Это одно и то же! – опрометчиво заявил я.

– Вовсе нет! – возмутился химик. – Сейчас объясню разницу!

Понимая, что беседа рискует затянуться на пару часов, я быстро воскликнул:

– Леня, у тебя есть немного той краски?

– Увы, – грустно ответил Леня, – она никому не нужна. Непригодна для оборонных целей, на радары не влияет, действует лишь визуально, при определенном угле падения света…

Я шел к метро, молча слушая Леню – перебить его невозможно, пусть уж выговорится. Перед входом в подземку я сумел вклиниться в лекцию приятеля:

– Если я правильно тебя понял, предмет, выкрашенный чудо-эмалью, делается невидимым для зрителя?

– Да, но только если свет падает прямо.

– Отлично! Дай мне баночку краски!

– Бери, – неконфликтно согласился Леня, – краска никому не нужна, я ее дорабатываю, мелкие частицы…

– К тебе приедет парень по фамилии Морелли, – невоспитанно перебил я ученого, – объясни ему, как наносить состав.

– Ладно, не беспокойся, – сказал Леонид, – если больше говорить не о чем, тогда пока, мне надо работать.

Я стал звонить Маре. Леня уникальный человек, наверное, единственная абсолютно нелюбопытная личность на свете, ему нет никакого дела до того, что за предмет собрался красить Ваня Подушкин. Я завидую Леониду, он настолько поглощен своей работой, что не видит ничего вокруг. Интересно, он заметил отсутствие Кати, сообразил, что жена его бросила, или до сих пор считает себя главой семьи?