Продюсер козьей морды

– Вава! Тебе не скучно одному? Ах уроки! Прости, милый.

Затем дверь с треском захлопнется и раздастся театрально-трагический шепот:

– У Николетты сын замечательно воспитан, он далеко пойдет.

Не могу сказать, что я ненавидел журфиксы. Маменька непременно устраивала их два раза в неделю, я привык и относился к этому как к неизбежному злу, вроде урагана или цунами. А вот отец норовил убежать. Нет, были дни, когда он садился со всеми за стол и щебетал с дамами: Новый год, Седьмое ноября, Первое и Девятое мая, день рождения Николетты. Но в самый обычный день, за час до появления первого гостя, папа шел в прихожую, громко объявляя:

– Севрюгов звонил! У него там что-то приключилось! Николетта, я ненадолго!

– Хорошо, милый, – с явной радостью откликалась маменька, которой муж во время суаре только мешал. – Долго не задерживайся!

Однажды я попросил отца:

– Возьми меня с собой!

Он слишком быстро ответил:

– Нестор живет в коммуналке, у него соседи-алкоголики, к тому же он инвалид с дурным характером, желчный и злой на язык, всегда подсмеивается над людьми, невзирая на их возраст. Тебе у Севрюгова будет некомфортно, и потом, нельзя оставить Николетту одну с гостями.

Я предпринял еще несколько попыток увидеть Севрюгова, но каждый раз отец находил достойный повод, чтобы отказать мне. И в конце концов я сообразил: каждый человек хочет изредка расслабиться и отдохнуть, очевидно, комната старинного приятеля единственное место, где отец может снять с себя маску популярного писателя, заботливого мужа и безупречно воспитанного джентльмена. Но мне никогда не приходило в голову, что Севрюгов – это женщина. Кстати, Николетта, раз в три дня непременно устраивавшая отцу скандалы, никогда не закатывала сцен ревности. Она упрекала мужа в жадности, в нежелании делать ей подарки, невнимании к ее капризам, но в прелюбодеянии – ни разу. Николетта не сомневалась, что Нестор – художник-инвалид. А оказывается, под его личиной скрывалась Олечка!!

– Вы с моим отцом состояли в связи? – ошарашенно спросил я.

– Упаси бог! – топнула ногой Ольга Ивановна. – У нас были исключительно дружеские отношения, я стала для него отдушиной! Слушай, Ванечка, правду!

В тот памятный день на выставке, узнав о том, что у Нюры есть ребенок, Ольга Ивановна побежала назад на стенд, где сидел Павел. Библиотекарша опоздала, он ушел. Рязанова решила не сдаваться, она была абсолютно уверена: Нюрочка родила ребенка от писателя. Ольга Ивановна потолкалась возле стенда, поболтала с сотрудниками издательства и раздобыла домашний телефон Подушкина.

Через несколько дней Олечка набрала заветные цифры и услышала знакомый голос:

– Слушаю.

– Павел Иванович? – спросила она.

– Я у аппарата.

– Вас беспокоит Ольга Рязанова.

– Очень приятно, – вежливо ответил прозаик, но Олечка сообразила: Подушкин ее не узнал.

– Мы с вами были хорошо знакомы, я подруга Нюры Кондратьевой. Когда-то чистила ваш плащ.

– Ах да, – засмеялся Павел, – рад вашему звонку. Чем могу помочь?

– Вы знаете, что с Нюрой?

– Она вышла замуж и уехала в Пермь, – ответил романист.

– Кто вам сказал такое? – изумилась Оля.

– Сама товарищ Кондратьева, – сказал Павел.

– Нюра в Москве, она бедствует, одна воспитывает ребенка! – воскликнула Рязанова.

Из трубки понесся кашель, потом Подушкин сказал:

– Ольга Ивановна, я сейчас занят, мы с редактором правим новую рукопись. Оставьте свои координаты, я непременно свяжусь с вами.

Самое интересное, что он не обманул, на следующий день перезвонил Ольге и приехал к ней домой, привез торт к чаю, запросто сел на кухне и начал расспрашивать про Нюру.

Рязанова рассказала, что знала, сообщила название издательства, на стенде которого встретила Нюру и мальчика. Спустя неделю Подушкин снова прикатил к Рязановой, на этот раз с коробкой конфет, устроился между плитой и холодильником и сказал:

– Я отыскал Нюру, ей действительно тяжело живется!

– Вы ей поможете! – обрадовалась Оля.

Павел замялся.

– Я предложил денег, но Нюра отказывается. Более того, она убедительно просила меня более никогда ее не беспокоить! Спросила, кто рассказал мне о ребенке, я ответил: Ольга Рязанова. И мне показалось, что Нюра рассердилась не на шутку. Кстати, малыша она не показала, в квартиру меня не впустила, заявила: «Не желаю стать объектом пересудов соседей. Вы просто в комнате посидите, а народ языками замелет!» Раньше она не была… м-да, ну ладно!

– Это ваш мальчик! – воскликнула Ольга. – Насколько я понимаю, роман с Нюрой дал свои плоды! Глупый каламбур, но в данной ситуации он пришелся кстати!

Павел Иванович отодвинул чашку.

– Скрывать не стану, некоторое время мы состояли в интимной связи. Может, я был не прав, думая, что Нюра меня искренне любит. Олечка, не поймите меня превратно, но я не собирался жениться и никогда не давал ей никаких обещаний. Более того, я предупредил: в моих планах похода в загс нет. Есть еще один момент. Я отлично понимал: Нюра милая девочка, ласковая, заботливая, хозяйственная, из нее получится замечательная супруга, но не для меня!

– Слишком обычная, – пробормотала Ольга, – без блеска и фейерверка!