Продюсер

В этот момент они и прошли через пост, и охранники вытянулись по стойке «смирно» и отдали честь. Председатель кивнул, приостановился и пожал каждому из них руки. Он был очень демократичен.

— Вот именно, Артем, — уже за постом продолжил он. — Иосиф Шлиц не был кристальным, и ангелом не слыл никогда. Но, как его не стало, у всех начались проблемы. Нормальный пикник с парой звезд не проведешь. Некого спрашивать.

— Сочувствую, Сергей Михайлович. Но у меня в этом деле свой интерес. Я представляю вдову. И ее сына.

Спикер поразился:

— Сына? Разве у Шлица были дети? Первый раз слышу.

— Да. Представьте себе! Поэтому я и пытаюсь помочь им.

Спикер озаботился:

— Может, и мы можем что-то сделать для них? Скажите, Артем.

— Спасибо. Надеюсь справиться своими силами. Важнее, чтобы вы критично оценили действия следствия. Ведь убийца все еще на свободе. А попытки следователя выдать каких-то второстепенных человечков за организаторов просто нелепы. Вот на это я бы попросил обратить внимание.

— Спасибо, что сказали, Артем Андреевич. Здесь я с вами попрощаюсь. Но буду рад видеть в любой момент у себя. И, конечно, на слушаниях. Кроме голосования. Оно тайное. Так что не обессудьте.

— Благодарю за приглашение. Обязательно послушаю коллег из прокуратуры.

Спикер пожал Артему руку и прошествовал в свой кабинет, из которого в президиум вел прямой коридор. Его помощники настойчиво зажужжали с обеих сторон о предстоящем выступлении, тезисах, заседании, резолюциях и прочей официальной мишуре, без которой немыслима работа современного парламентского учреждения. Артем занял место в ложе гостей и разложил перед собой папку с материалами дела. Достал авторучку и помечал на полях протоколов и постановлений отдельные интересующие его места. Там же ставил вопросы. Тем временем зал заседаний был уже полон.

Сенаторы взволнованно гомонили. Летняя сессия заканчивалась, и все, несмотря на плотный загар, покрывший их одухотворенные государственные лица, торопились в отпуска. Павлов осмотрел зал и обнаружил среди приглашенных еще несколько хорошо знакомых лиц. Генеральный прокурор сел в первый ряд, а пришедший вместе с ним Агушин сразу же прошел к трибуне.

Спикер посмотрел на часы:

— Коллеги, мы заслушиваем сегодня доклад Генеральной прокуратуры по поводу расследования убийства продюсера Иосифа Шлица. С первых минут делу был придан контроль со стороны государства. Лично Президент объявил об этом. Мы создали комиссию. Сегодня слушаем непосредственно исполнителей.

По залу пронесся легкий шепот. Прозвучало заявление спикера слишком двусмысленно, и он тут же поправился:

— Имеется в виду не исполнителей преступления, а наоборот. Тех, кто противостоит им. Руководитель оперативно-следственной бригады старший следователь по особо важным делам следственного комитета при Генеральной прокуратуре Геннадий Дмитриевич Агушин. С недавних пор он еще и исполняющий обязанности председателя следственного комитета. От нас с вами, коллеги, зависит, исчезнет ли эта приставка — и.о.

По рядам прошел смешок, а давно уже готовый к докладу Агушин старательно сохранял невозмутимое выражение лица.

— Так что слушаем внимательно, — двинулся к завершению спикер, — все вопросы — в письменном виде во время доклада. И устно — после. Регламент: выступление до двадцати минут и вопросы-ответы максимум по три минуты. Прошу вас, Геннадий Дмитриевич.

Агушин поднялся, и зал мгновенно стих.

Отчет

Доклад Агушина занял девятнадцать минут и сорок три секунды — это время он четко отследил по своим часам, сняв их с руки и выложив на полочку трибуны перед собой. Вот только говорил он вовсе не о нашумевшем убийстве. Речь шла о состоянии эстрады и продолжающемся массовом нарушении авторских прав в этой отрасли. Парламентарии недоуменно переглядывались. Они ждали откровений и разоблачений вовсе не по «черным кассам» артистов. Кризис попсы их интересовал только с точки зрения неуклонного роста гонораров певцов за выступления на их же днях рождения и вечеринках. Как потребители этой шумной продукции, они, естественно, не были довольны растущими запросами массовиков. Но больше всего их волновал вопрос преступления и наказания. Сенаторы, твердившие без устали о неотвратимости наказания, сейчас жаждали жертвы. Словно почувствовав растущее напряжение, Агушин повысил голос:

— На этом фоне закономерно фиксируется повышение уровня криминальной активности именно в сфере эстрады и массовых развлечений. Количество тяжких преступлений с участием или в отношении представителей шоу-бизнеса увеличилось за последние три года в два с половиной раза. При этом раскрываемость по-прежнему остается в пределах тридцати семи тире сорока одного процента.

Зал загудел. Цифры всегда расстраивали сенаторов. Неутешительная статистика — худшая отметка в любой государственной работе. Агушин еще повысил голос и прочитал:

— Тем не менее на этом негативном фоне следственным подразделениям Генеральной прокуратуры удалось раскрыть ряд громких и дерзких преступлений.