Продлёнка

Они разошлись быстро. Армен ещё побегал по дворам, он разыскал Игоря на футбольной площадке, мокрые мальчишки играли на мокром поле мокрым мячом. Но им, судя по всему, было весело.

— Бей!

— Сюда!

— Гол! — вопили они, яркий фонарь светил на площадку, всё блестело.

— Игорь, пойди сюда, — позвал Армен, — скорее! Очень нужно!

Игорь подбежал, он запыхался, глаза горели — хорошо играть в футбол, когда на душе легко и спокойно.

— Сейчас ты пойдёшь домой. — Армен крепко держал Игоря за рукав. — Ты придёшь и сразу позвонишь Марь Юрьне.

Игорь моргал. Бестолково свисали длинные руки.

— А чего говорить?

— Скажешь так: «Простите, Мария Юрьевна. Я свинья».

Игорь медленно соображал, но всё же соображал. И по лицу было видно, что постепенно до него дошло.

— Я — свинья? — переспросил он. — А ты?

— Я — тоже, — вздохнул Армен. — Иди, звони. Они нас целый вечер искали. Иди, иди, что стоишь?

Игорь медленно пошёл к своему подъезду.

Армен побежал домой.

Когда он засыпал, перед глазами шли и шли длинными ногами розовые птицы фламинго, а потом вдруг завертелась пёстрая арена. Высоко, под самым куполом, летала воздушная гимнастка в розовой юбочке, похожая на птицу. Только бы она не упала, такая розовая, такая воздушная. Нет, она не упадёт, она привязана на верёвке с красивым названием «лонжа». Страховка. Кто-то там, наверху, держит эту лонжу, и гимнастка бесстрашно летает. Человек бережёт человека. Не упадёт.

Армен вздохнул и крепко заснул.

Андрей и Муся

Андрею не очень везёт в жизни. Так бы всё ничего, но за ним бабушка гоняется. Ни за кем бабушки не гоняются, а за ним с самого раннего детства и до сих пор бегает и бегает.

Вот сегодня Андрей и Руслан собрались на каток. Всё шло нормально, повесили ботинки с коньками на шею и отправились. Встретились на углу возле парикмахерской, идут рядом. Руслан говорит:

— Хорошо, что ты меня позвал. Один бы я не собрался, чего одному на катке делать?

Андрей отвечает:

— А я сижу, смотрю — снег пошёл. Чего дома сидеть? Позвоню, думаю, Руслану, позову его на каток. И позвонил.

На свеженьком снегу остаются их следы, деревья в снегу, скамейки в снегу. И люди спешат навстречу, засыпанные снегом, в белых воротниках и белых шапках. Андрею весело идти рядом с приятелем. До сегодняшнего дня Руслан не был его приятелем, Руслан и Руслан, такой же, как Денис, или Игорь Иванов, или Сиволобов. Но может быть, они станут друзьями? С сегодняшнего дня. А почему бы и нет? Вот покатаются, поговорят, посмеются — и подружатся. А как же ещё становятся друзьями? Так, наверное, и становятся.

Тут Руслан говорит:

— Вон бежит твоя бабушка.

И сразу всё испортилось.

В хлопьях снега, в весёлых парашютиках, Андрей видит бабушку. Она спешит, скользит, машет руками:

— Андрюша! Андрей!

Слабый голос в снежной карусели.

Он изо всех сил старается не замечать её, с преувеличенным оживлением рассказывает Руслану про какую-то говорящую канарейку. Их, кажется, и не бывает, говорящих канареек. Канарейка ведь не попугай.

Руслан слушает, кивает, но глазом следит за бабушкой, как будто на хоккее — кто победит? Вот она догнала их.

— Андрюша! Постой! Ты забыл кашне!

«Кашне» — надо же!

Она заматывает его большим лохматым шарфом, Андрей сразу превращается в кулёму. Руслан прыскает, отворачивается, Андрей тихо просит:

— Муся, иди домой. Не нужен мне этот, как его, кашне.

Она неумолима, у Муси напор будь здоров. Бормочет своё:

— Ангина, бронхит, мало ли что.

Руслан постоял, подождал, стало ему скучно, он и пошёл:

— Привет!

— А каток? — кричит ему вдогонку Андрей.

— В другой раз!

Назавтра, как только Андрей вошёл в класс, громкий голос приветствовал его:

— Муся пришёл! Здорово, Муся!

Андрей чуть не заревел. Но реветь хуже всего. Обижаться и плакать, когда дразнят, нельзя никак. Стерпел, никаких слёз.

— Сам ты Муся! — весело огрызнулся он.

А Руслан? Он не отстал. Как обезьяна, раскачался на двери, язык высунул:

— Я-то не Муся. Меня бабушка не преследует, не кутает и не облизывает. А ты Муся! Эй, Муся, Муся!

Если бы Андрей сумел остаться невозмутимым, может быть, на этом всё бы и кончилось. Подразнил бы его Руслан, посмеялся бы сегодня, а через день или два забыл бы. Но Андрей не мог вытерпеть, потому что вчера он считал Руслана почти другом, а сегодня он стал считать его почти врагом. И Андрей налетел на Руслана. Он злится и треплет Руслана. А когда злишься, ты слабее всех. И ребята резвятся вокруг:

— Муся-то психует!

— Смотри, Муся, бабушке пожалуюсь!

— Нельзя драться, Муся!

— Вспотеешь, Муся!

— Заболеешь, Муся!

Давно так не веселились. И верно, смешно: мальчишка с крепкими щеками, с весёлым большим ртом и ушами торчком — и вот, пожалуйста, вдруг он — Муся. Он бы и сам смеялся, если бы это случилось не с ним.