Продлёнка

И все завопили так радостно, как будто не виделись со своей учительницей год или даже два.

— У нас каникулы! — в восторге поделился Руслан.

Они не поняли, что Мария Юрьевна смущена. Может быть, она вовсе не в восторге, что встретила их. Учительница хочет, чтобы её ученики видели в ней учительницу, а не бабушку с внучкой на саночках. Но продлёнка шумела:

— У нас каникулы!

— Да что вы говорите? Вот это новость! — Мария Юрьевна поборола своё смущение. «В чём дело? — решила она. — Учитель тоже человек. Имеет право быть бабушкой, мамой, покупателем в магазине, пассажиром в автобусе. Авторитет от этого не рухнет». Она весело смотрела на них, а внучке сказала: — Это, Сонечка, мои дети. Вот Денис, вот Сима, Катя. А это Руслан и вся остальная публика.

— Неправильно, — сказала маленькая Сонечка из глубины меховой шапки. — Твои дети не они. Твои дети — моя мама и тётя Надя!

— Умница. Но не права, — серьёзно отозвалась Мария Юрьевна. — Мама и тётя Надя — мои родные дети. А эти…

Она задумалась. Они перестали лететь с горы, притихли, ждали — какие? Неужели она скажет — «чужие»? Ну нет, не чужие они! Она их любит, они же знают это!

Наконец, Мария Юрьевна сказала:

— Эти тоже, в общем, не чужие. — И добавила: — Хотя иногда хочется бежать от них, глаза зажмурив.

Все засмеялись, весело было, очень легко и радостно.

— Сонечка, хочешь, я покатаю? — Денис схватил верёвку от санок. — С предельной скоростью! Хочешь?

— Хочу, — ответила девочка из меховой шапки.

— Отойди, Денис, от санок. Неужели я доверю тебе ребёнка? — Мария Юрьевна отобрала у него верёвку, махнула всем и быстро пошла по бульвару, увозя внучку. Каблуки больше не скользили — когда смотрят ученики, учитель умеет ступать твёрдо.

А около ёлки взрослый народ собирается — молодёжь из общежития строителей. Парень играет на гармошке, шапку сдвинул на затылок. Девушки вокруг него смеются, пляшут. То ли в шутку приплясывают, то ли правда от души — не поймёшь. Денис тоже шапку сдвигает, очень ему этот парень нравится — взрослый, сильный строитель и — с гармошкой. Вот бы на гармошке научиться, эх, до чего хорошо играет парень-то! А все вокруг него: «Витя! Витя!» Жарко Вите от собственной игры, он пальто распахнул. И Денис распахнул.

— Эй, Сима, дай санки разок проехать! У, жадина, всё равно отниму!

Покатился на санках, вот это скорость! Ракета, а не санки! Мелькают деревья, мелькают снежинки, ветер мешает дышать. А ёлка кружится. Или это санки кружатся? Или кружится голова от зимы и от радости? От каникул, вот от чего она кружится!

— Денис, Денис! Смотри!

Летит с горы на коньках Руслан, лёд вжикает под сталью, Руслан руки раскинул, летит, летит.

— Лечу! — кричит Руслан. — Со скоростью света!

Ему и в самом деле кажется, что он сейчас взлетит. Денис знает, как это бывает: вот ещё немного — оттолкнёшься от земли, подпрыгнешь, станешь лёгким — и полетишь, как птица. Денис раз сто мог бы вот так полететь, но как-то не пришлось пока: времени, наверное, не хватило. Ничего, всё впереди, каникулы длинные, бесконечные.

Прибежал на горку Алёша Зайчихин из параллельного класса. Не наш, чужой, мы только на продлёнку вместе ходим. Подумал так Денис, а сам закричал:

— Алёша пришёл! Иди сюда! Хочешь на моей фанере прокатиться? На, бери!

Обрадовался Алёша Зайчихин, дунул вниз на реактивной фанерке. Да какой же он чужой? На продлёнку-то вместе ходят. А сегодня никаких продлёнок, сегодня все свои и нет чужих — каникулы!

— Вон идёт Андрей Кекушев!

— Андрей! Давай к нам!

— Эй, Муся, мы тебе рады! — Это Серый не утерпел.

— Сейчас получишь за Мусю! — Руслан наскочил на Серёжку, покатились кувырком с горы прямо под ноги Андрею, его сшибли, и он забарахтался вместе с ними. Визжат и хохочут.

Денис решил прямо по льду на горку забраться. Нет, добежал до середины — и скатился вниз, отряхнулся, снова полез — и опять скатился. Наверху Катя Звездочётова вместе со своей Симой стоит, всё время смеётся, хорошее у неё настроение — а у неё всегда хорошее настроение. Денис в этом уверен. Чего ей, Кате? Горка хорошая, каникулы начались, все Катю любят, а некоторые даже очень.

Горка ты, горка, ледяная, не очень крутая, гладенькая, сверкающая. Такую горку издалека увидишь и сразу начнёшь о ней мечтать — вот бы прокатиться хоть разок. А тут — пожалуйста, катайся. Хоть весь день, хоть всю неделю — каникулы!

Закрутился Денис волчком на своей фанере, волчком крутится, очень ловким надо быть, чтобы так крутиться-вертеться, не каждый сумеет. А Катя не смотрит, села на Симины санки, аккуратненько съехала с горки. Лицо у Кати красное, глаза сияют, снег на шапке.

— Ой, варежку потеряла! — и хохочет.

А парень Витя наяривает на своей гармошке, сверкает гармошка, девушки поют частушки, другие парни тоже чего-то поют. Пляшет красавица в белом вязаном платке, руки раскинула, топочет, топочет.

Денис кричит:

— А ты, Сима, умеешь так плясать? А частушки петь умеешь? Ну и сиди, молчи. Не умеешь ты ничего!