Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей

100. Но опять зависть подняла во дворце новую бурю и смерч, баламутя и возбуждая природу против самой себя. Когда ушел из жизни любимый царский сын Константин, любовь и надежды царя перенеслись на второго сына, Льва, но не снесло сего с кротостью завистливое племя демонов, ибо узрело кротость, спокойствие, благочестие и скромность наследника царской власти, а также благоденствие подданных и умножение всего достохвального при грядущем его царствовании. Потому-то и устремилось их племя на царя и, можно сказать, ополчилось против него. В числе любимцев и людей доверенных состоял тогда при Василии некий, по всей видимости, монах и иерей, друг и усердный помощник, именем Сантаварин, который, хотя и любим был царем, у других доброй славой и безупречным уважением не пользовался[228]. А потому мудрейший Лев нередко высмеивал его и ругал как лгуна, обманщика и человека, увлекающего царя куда не нужно и отвращающего его от исполнения долга. Узнав про это, сей шарлатан и мерзавец изображает дружбу к доброму Льву и говорит ему, что вот ты уже юноша и отец тебя любит, а когда выезжаешь с ним за город, ни кинжала, ни меча с собой тайно не берешь, чтобы отдать отцу, если будет в нем нужда против зверя, да и сам не окажешься безоружным, если произойдет на отца тайное покушение, но будет у тебя, чем отразить отцовских врагов. Не разгадал Лев хитрости, не понял коварства этого мужа (кто сам не склонен ко злу, нелегко распознает дурное), принял совет и согласился носить кинжал в башмаке. Злоумышленник увидел, что его совет претворен в дело, и объявил царю, что де сын твой замышляет [145] убить тебя, а если не веришь, прикажи, когда соберешься из Царьграда на охоту или еще куда, снять сапоги с его ног и, если найдешь там кинжал, знай, он приготовлен для твоего убийства. И вот как-то раз, когда был объявлен царский выезд, собралась обычная свита и они остановились. в одном месте, царь сделал вид, будто ему нужен кинжал и начал усердно его разыскивать. Оказавшийся рядом сын, ничего не подозревая о замыслах отца, без всякой задней мысли и злого умысла вытащил нож, который носил при себе, и отдал отцу. После этого донос на него оказался верным, а его оправдания – напрасными и тщетными. Они тотчас вернулись во дворец, царь возгорелся гневом на сына, заключил его в одном из дворцовых зданий, именуемом Маргаритом, и снял с него красные сандалии[229]. Враг же и мститель побуждал царя погасить сыну свет глаз, но этому воспрепятствовали архиерей Царьграда[230] и синклит, но сына он все-таки держал в заключении. Прошло уже немало времени, природа так и не давала знать о себе, но, напротив, еще ожесточалась злыми духами; главнейшие из сената нередко хотели заступиться за сына перед отцом, но им мешало то одно, то другое. Совершить же задуманное им помог такой удобный. случай.

101. В дворцовых покоях в подвешенной плетеной клетке обитало пернатое существо, болтливое и искусно подражающее, по названию попугай. То ли кем-то подученный, то ли сам по себе он нередко выкрикивал: «Ай, ай Лев – господин». Как-то раз, когда у царя был пир и с ним разделяли трапезу первые из совета, птица несколько раз повторила эти слова. Пригорюнились пирующие, отстранились от угощения, сидели в задумчивости, и, обращаясь к ним, царь спросил, почему они отказываются от яств. Они же с полными слез глазами ответствовали: «Какую пищу станем мы есть, люди вроде бы разумные и господину преданные, если голос этого неразумного создания порицает нас, так как зовет своего господина, в то время как мы тут роскошествуем и забыли того, кто ничем не оскорбил величество. Если он уличен в том, что занес десницу над отцовской головой, мы убьем его своими руками и насытимся его кровью, если же он оправдался от обвинения, то доколе будет брать над ним верх язык доносчика». Тронутый этими речами, царь велел им успокоиться и обещал расследовать дело, а вскоре, воспомнив свою природу, освободил сына из-под стражи, допустил к себе, велел сменить скорбные одежды, постричь буйно разросшиеся в несчастии волосы, вернул ему прежний ранг и достоинство в государстве[231].