Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей

4. Видит царь во сне, как два евнуха в белом взяли его за руки и голым повели в Трикимвал. Циканистр же был весь в огне, а поджигало его множество черных слуг. Видит он и Богородицу, направляющуюся к нему и убеждающую евнухов проявить милосердие. И, облачив в одежды, привела его Богородица к Тропике[4]. Черные слуги привели в оковах убиенного кира Константина[5] и митрополита Ираклии Анастасия и бросили их в тот огонь. И в день, когда видел царь сон, в тот же день скончались оба. А царь Роман послал во все монастыри и лавры, а также в святой город и в Рим и пригласил к себе святых монахов числом триста. И в великий четверг[6] снял хитон и платье, в кое был облачен, предстал перед всеми в церкви, а когда собрался священник поднять святой Божий хлеб, держа книгу с записанными там своими грехами, огласил их перед всеми собравшимися. Монахи возглашали «Господи помилуй» и проливали слезы, а он каждому из них каялся и просил прощения, и все монахи дали ему прощение, и вкусил он причастия. А когда направились они к престолу, Роман вручил мальчику веревку и бич, и тот бил его по ногам, приговаривая: «Иди к престолу, жалкий старец». И когда все уселись, сел и царь, сетуя и стеная. Книгу же, где записаны были его грехи, он запечатал и отправил почтенным старцам, кои там не присутствовали, и в том числе святому Дермокаиту. Послал он и два кентинария монахам на Олимп, дабы молились за спасение его души. Получил Дермокаит и книгу, и деньги и повелел всем монахам поститься две недели и молиться за грехи его. И как-то ночью стоял Дермокаит и молился, и был ему глас: «Победило человеколюбие Божие». Услышав же в третий раз сей глас, взял он книжку, распечатал и увидел, что чиста она и без единой буквы. И призвал всех монахов и показал ее, и все восславили Бога. И составив отпущение грехов, все монахи отправили его Роману, и похоронено оно было вместе с царем.

5. Когда Роман находился на острове, патриарх Феофилакт и патрикий и паракимомен Феофан задумали думу снова вернуть царя во дворец. Сообщив об этом царю Роману и добившись его согласия, они стали ждать момента, чтобы осуществить свое намерение. Но заговор был раскрыт, доведен до сведения Константина, и он наказал заговорщиков. Патрикия Феофана он сослал, а протоспафария Георгия, пинкерна и примикирия Фому велел высечь, остричь и потом уже отправил в ссылку.

6. В декабре месяце шестого индикта[7] составлен был заговор против царя Константина, заговорщики хотели вернуть во дворец находившегося на острове царя Стефана. Михаил Диаволин донес о нем Константину, и царь, схватив заговорщиков, велел одним отрезать нос и уши, других – жестоко избить и, посадив на ослов, в процессии провести по городу, после этого отправил их в ссылку. [183]

7. Пятнадцатого июня шестого индикта на острове Прот скончался царь Роман. Его тело доставили в город и похоронили в собственном его монастыре[8].

8. Я не успел рассказать об одной весьма примечательной истории. После того как царей Стефана и Константина по повелению Багрянородного Константина удалили из дворца, были разграблены дома бывшего доместика сход Иоанна Куркуаса, магистра Романа Саронита, а также многих других, это принесло их владельцам разорение и нищету. Константину больно было видеть, как нежданно-негаданно превратились они в бедняков, и он приказал эпарху Феофилу собрать и вернуть им их имущество. Тот же обвинил в преступлении своего протосакелария и некоего Зонару именем (прирожденного вора и негодяя) и захватил их дома; постаравшись на славу, он все присвоил себе, потешил свою ненасытную душу, а пострадавшим отдал едва десятую часть. Кто опишет безграничное коварство и злокозненность этого коварного мужа? Он стал порчею и гибелью Ромейского государства. В каком только зле не оказывался он первейшим! А каялся и заверял, будто он человек надежный и прямой. Как гласит молва, он преуспевал во всех делах с помощью демонов, так что даже сам царь Константин не раз решал удалить его, но сделать этого не мог и осыпал его еще большими благодеяниями и дарами. Что же до льстивости, заискиваний, неверного нрава и мерзкой беспримерной жадности, о них я расскажу дальше.