Продолжение следует

В ирреальном повествовательном времени кончается год. В короткие дни его ведьмы спешат поболе накуролесить. Вызывают снежную бурю, надевая сапог не на ту ногу. (Фарух надрывается, ломая лопаты.) Портят навигатор в Олеговой машине, засылая в него Викин адрес. Крутой Олег держится, ездит без навигатора. Не с его осторожным характером соваться к ведьмам в логово. Борис сидит в осмоловском кабинете, открывает патриарший сайт, а ему на экран лезут черти с рогами и мерзкие предложенья от незнакомых людей, с фотографиями еще того гаже. Степановна соображает, как бы провести со всей огромной семьей праздники на даче, в новом доме, где еще нет отопленья. Но Леонид с Павлом по прежним питейным строительным каналам уж раздобыли две электропечки, что стояли в кабинах советских подъемных кранов. Зверь печка. Подключаться будем с «крокодилами» к голым проводам на забористом морозце. Авось не сгорим. Что разрешает Степановна, то и можно. Поедем в четыре машины – Ярослав отдал Юре давно стоявшие на приколе старенькие жигули. А елочка, вытянувшаяся за лето, ждет не дождется, когда ее нарядят.

Рождество на промерзшей даче. Пахнет горелой пылью от бог знает где завалявшихся электропечек. Пахнет горелым воском – на елке настоящие свечи. Елка из лесу, а та, у калитки, стоит вся в снегу и в серебряной мишуре. Отец Александр как всегда по великим дням отсутствует: он при исполненье. Иван Николаич вычитывает за него: на земле мир, в человецех благоволенье. Алеша спит в большой картонной коробке на Серегином тулупе. Маша вьется над сыном, круглоликая, ни дать ни взять мадонна Корреджо. Острый месяц – ловко подвешен – качается меж ветвей. Нет, это ветки яблонь качаются. Год кончается, и ведовство не успело нам причинить вреда. Живем дальше.

Тринадцатое января, старый новый год, одиннадцатый час. Ясная ночь, небо что твой звездный атлас, только мифические фигуры не нарисованы. Скользко, но пробок нет – все сидят провожают. Олег едет в подвал, в свой родной андеграунд. Весь день в магазине была толчея. Устал как последняя кляча. Тойота его не слушается, поворачивает по давно скурвившемуся навигатору. Выкрутил руль до упора – никакого эффекта. Вроде еще не пил, а еду точно с автопилотом. Звонить Игорю – пусть выручает, берет на буксир. Мобильник тоже дурит: вместо Игорева кажет номер Виктории. Олег видит в зеркале – на заднем сиденье женщина. В машину он, крест на пузе, ее не сажал. Дама сверлит его, Олегово, отраженье жесткими зеньями. Видел Олесю Олег только раз, на ее же свадьбе. С тех пор она, как и Ольга, сильно переменилась. Наколдовали они себе красоты воз и маленькую тележку. Подумавши. Олег всё же спросил: Олеся, вы? куда вас везти? Молчит. А едем к Виктории. Олег оставил рулить и покорился судьбе.

Каким путем вошли в квартиру – Олег себе отчета не отдавал. Полное впечатленье, что в стельку пьян, хоть с рождества в рот не брал. Стол накрыт, а кушать не подано, и трапезующих не видно. Завезла его ведьма на ужин, а уж его ли будут потчевать или им кого потчевать – это как решит треугольник. Время идет неверно, полночь бьет, а ехали всего ничего. Игорь в подвале ему, Олегу, уж обзвонился, и никому кусок в горло не лезет. Отец Александр читает одними губами: «Помяни, господи, царя Давида и всю кротость его». Что Олега по следам Фаруха заманили ведьмы – ни у кого сомнений нет. Умоляют Фаруха рассказать, каково ему в ихнем поганом вертепе гостилось. Но у того словно язык отнялся. Милицию, полицию, или как там ее, против ведовства не позовешь. А ведь когда-то отец Александр сам кропил углы Викиного жилья святой водой. Тьфу да и только. Вражья сила взяла верх. По грехам нашим. Всё деньги стяжаем – казнится батюшка. Казнись, казнись. Сам распустил Викторию, не окоротил вовремя. Теперь пожинаю плоды. Мысли отца Александра от осужденья собственной слабости перешли к печальной констатации общей несостоятельности нонешней церкви и тем самым приняли опасное направленье. Отец Александр одернул себя и воззвал к Игорю, умеющему творить добрые дела без лишних разглагольствований: «Господин доктор, скажите бога ради, можно ли чем горю помочь». Игорь ответил не долго думая: «Конечно, обидно, что мы провожаем год без Олега, а бабы там над ним издеваются. Заставляют голым бегать на четвереньках, ездят на нем верхом в том же голом виде. Могу себе представить. Но хорошо уж то, что мы знаем, где он. Рано или поздно его отпустят, с угрозыском иметь дело не захотят». Атеист он и есть атеист. Ни в бога ни в черта. Но всем стало покойней от его уверенности. Олег вернулся на следующий же день. Сказал ворожеям – дорогой за себя дам откуп. А ворожейки уж привыкли много тратить. Выпустили пленника, но в режиме ведьмпилота довезли до ближайшего банкомата. Очень современные колдуньи. Рассказывать об их тайных ритуалах Олег отказался. Даже заикался, отнекиваясь. Пришлось оставить в покое.