Продолжение следует

Интересно, а его личные слуги, понимают ли они? Трудно сказать. Во всяком случае, Сорок пятый и Ноль первый понимают точно. Только они считают, что Повелитель решил таким образом навсегда подстраховаться от заговоров, взяв в заложники всю планету. Это их вполне устраивает, ведь смерть Повелителя автоматически означает и их собственную смерть. Чем остальные лучше? Правильное решение.

Повелитель снова вздохнул. Как жаль, что придётся избавиться и от этих ребят. Это здесь они надёжны, как скала. На Земле они станут конкурентами, умными, беспощадными и всё понимающими. И ликвидатор в голове не такая уж надёжная штука, если разобраться, вполне можно найти способ его обезвредить. Зачем ему такие проблемы?

Он вдруг будто наяву увидел, как сила взрыва в сотни гигатонн разрывает лоно планеты, и обнажившаяся раскалённая мантия уже проглядывает сквозь гигантское облако взрыва. Стеклянный вал сжатого воздуха, ударной волны от взрыва прокатится по всей планете, сметёт все города, уничтожит всё живое и неживое. А следом километровая водяная стена выплеснувшихся морей смоет все следы Истинно Разумных на этом шарике, как и не было. И в довершение бессчётные миллиарды тонн грунта обрушатся с неба, похоронят всё, и небо на многие годы станет непроницаемо чёрным, и холод космического пространства опустится на поверхность…

Ну что же, придётся всё начать сначала. А мохнорылые вовсе не такие уж страшные, если привыкнуть. Где-то даже симпатичные.

— Ноль первый! Давай сводку.

— Да, господин.

* * *

Я будто выныриваю из вязкой донной мути, дышу часто и глубоко. Открываю глаза. Моя жена смотрит на меня в упор, положив голову на мою грудь.

«Ну вот. Вот это и произошло, Рома. Ты стал Всевидящим»

«Когда?» — ляпаю я. Мои мозги ещё не прогрелись спросонья…

«Вот только что. Сейчас ты увидел именно то, что хотел, а не что попало. Ты смог. Я рада за тебя, Рома. Ты не представляешь, как я рада»

«Во-первых, представляю, я же вижу у тебя в голове. А во-вторых, ты не очень рада. Когда ты очень рада, ты скачешь, визжишь и хлопаешь крыльями. Вот»

— Нет, это невозможно, — Ирочка смеётся, переходит на звук. — Ну разве может быть Всевидящий таким балбесом?

— Да ещё как может!..

* * *

— … Нет, я не поняла. Ты хочешь явиться с визитом к маленькому Уэфу без подарка? — Ирочка поправляет волосы, осматривает себя с ног до головы, крутясь перед зеркалом. Я усмехаюсь: все женщины в чём-то схожи, с крыльями и без оных…

— Ты же сказала, тут подарки дарят только…

— Вот именно. Это как раз такой случай. Он же маленький, Рома! Твой богатый внутренний мир ему пока неинтересен, — она смеётся. — Так что думай!

— А что вообще дарят маленьким ангелам?

— Игрушки, разумеется. Умные игрушки. Добрые и красивые игрушки. Думай!

— Я понял. Два часа у нас есть?

— Время пошло, Рома.

* * *

— Ага, родственнички, наконец-то! — Федя-Фью с размаху лупит меня крылом, но я уже знаю, чего от него ждать, и успеваю принять стойку.

— Здорово! — я возвращаю ему тумак с процентами.

— Слушай, здорово тебя научили драться в твоей конторе, — Федя ничуть не огорчён неудачным нападением. — Проходите, чай кипит, варенье сохнет…

— Не заговаривай мне зубы, — смеётся Ирочка. — Где главный член семьи?

— Здравствуй, Иолла, здравствуй, Рома, — Лоа мягко смеётся, входя в комнату из хозблока. — Сейчас вы его увидите, этого главного члена.

Раздаётся дробный топоток, и в комнату вбегает маленький Уэф, стремительно и неостановимо.

— Дядя Ди? Дай! — малыш требовательно тянет ручонки. Я подхватываю его на руки. Да, заметно потяжелел. Из спины торчат коротенькие розовые култышки, зачатки будущих прекрасных крыльев.

— Тётя Илла? Дай! — малыш обращает свой взор к Ирочке.

«Вот так, Рома. Сейчас мы вручим твоё изделие вместе»

«Почему вместе? Сама вручи»

«Нет, он должен запомнить тебя в числе дарителей, это залог вашей дальнейшей дружбы» — в глазах Ирочки пляшет смех.

Мы вместе достаём из корзинки только что изготовленную по моему замыслу игрушку — розового плюшевого кота с крыльями и в золотых очках, плод буйной фантазии автора.

Малыш берёт подарок, вертит его, раскрывает и складывает крылья, трогает очки.

— Хорошая, — выносит он вердикт.

— А спасибо где? — говорит Федя.

— Мама скажет, — уверенно отвечает Уэф. Все хохочут.

— Вот так и живём, — это Лоа. — Спасибо.

— Интересный зверь, — Федя тоже рассматривает игрушку. — Ты делал? Ясно. Надо показать Кеа…

— Где она, кстати?

— На семинаре у генетиков. Вечером будет, не беспокойся. Ну что, за стол, или вы мечтаете покружиться в хороводе?

— Увы! Муж меня не пустит, потому как мне вредно, — смеётся Ирочка.

Хозяйственная Лоа уже успела накрыть на стол. Мы рассаживаемся. Маленький Уэф тоже пристраивается рядом, отложив игрушку за спину — он уже сообразил, что игрушкой можно заняться позже. Малыш внимательно разглядывает меня с головы до пят, и я вдруг испытываю прочно забытое чувство, сродни тому, что я испытывал пацаном, стоя голым перед медкомиссией.

— Хорошая писька. Большая, — авторитетно изрекает Уэф, заканчивая осмотр. Ирочка делает серьёзное лицо, но я вижу, каких усилий стоит ей не расхохотаться.