Продолжение следует, или Наказание неминуемо

— Что ты, Леша, как раз наоборот. Но вообще-то нам бы посмотреть поближе на тот ножик, который они из трупа вытащили. Вот, видишь ли, исходя из показаний наших скинов, у Гундорина своего ножа не было. То есть он, возможно, и был, но парень им никогда при них не пользовался. Зато имеются точные данные о том, что ножом прекрасно владел и постоянно орудовал некто Колун, о котором мы пока не имеем твердого представления — ни как его зовут, ни где он проживает. Даже как выглядит, и то довольно расплывчато. Похож на «чурку», те его часто за своего принимали, чем это хулиганье и пользовалось, устраивая избиения приезжих азиатов и кавказцев. Так что портрета его пока нет, общие слова, под которые можно подвести любого. И если, скажем, у Гундорина оказался нож этого Колуна, мы смогли бы по частицам крови, другим следам, установить оружие, которое было применено при нападении и на дипломата, и на ту старую бомжиху в парке, у гаражей. И тогда обвиняемые уже от своих признательных показаний никак не смогут отбояриться в суде. А их адвокатам, которые обязательно обратят внимание суда на то, что у следствия нет никаких иных доказательств, кроме признаний самих задержанных, делать будет, как ты понимаешь, уже нечего. Но пока у нас слабая доказательная база. Ножик нужен. Следы на нем. Как бы выпросить, а?

— Но ведь нож как орудие убийства этого Денягина у них тоже фигурирует в суде.

— Это еще когда будет? Ты бы поговорил с ними, Леша, пусть бы их криминалисты со следами поработали, а? Наверняка частицы крови остались? А экспертам много ли надо? Нам же и не само оружие, нам акт экспертизы важен, что он участвовал — вот и все. Поговори?

— Попытаюсь, — вздохнул Смородинов. — В конце концов, мы — им, почему бы и не они — нам?

— О том и речь…

— И еще. Мы с ним вчера поговорили и о работе Денягина — в качестве помощника депутата. И я посоветовал Тарасу допросить в качестве свидетеля шефа Денягина — Перепутного. От нас он будет бегать как черт от ладана, а от липецких может и не отвертеться. И вообще, я уж подумал, не объединить ли нам оба дела в одном производстве?

— Фигуранты, по существу, одни, — озабоченно кивнул Щеткин. — Только вряд ли липецкую прокуратуру устроит разбирательство с вашими скинами. У них сейчас вполне конкретное дело: приезжий из Воронежа замочил своего земляка — и никаких иностранных дипломатов. Труп налицо, убийца известен, но он сбежал и никогда больше в этот Липецк не вернется. Я думаю, им выгоднее передать труп сюда, к вам, вместе со всеми собственными наработками, и умыть руки. Что они, пожалуй, и сделают. Если умные. И если прокуроры между собой договорятся.

— Посмотрим… Ну, а… — Алексей перевел взгляд с Петра на Антона. — А там?.. — Он неопределенно кивнул в сторону. — Все обошлось?

Он конечно же имел в виду «побег» Турецкого. Антон в ответ пожал плечами.

— Подписку ж он не давал… А этот, — Плетнев не хотел называть Шипилова в целях конспирации, — остановил меня только что и спросил: где? Я сказал: не знаю. Я ведь и в самом деле не знаю. Не поверил. — Он усмехнулся. — А зря. Тебе, кстати, материал передали?

— А как же! Еще вчера прислали. А я их передал… соседу. — Алексей качнул головой в сторону стены, за которой располагался такой же, как и у него, кабинет старшего следователя Шипилова.

— Пусть поработает, — походя заметил Петр. — Только он, гляжу, и не шибко чешется. А я тогда, с вашего разрешения, в отель. Сегодня с девяти — смена обеих теток. Поговорю с Настасьей этой…

— Давай, — кивнул Антон. — А я попробую снова заняться Колуном. Чего-то ребята знают, но, едва касается Колуна рты на замок. Может, им кто-то угрожает? Боятся, что ли? Слушайте, а может, слить им информацию о Денягине ну и о Владе — заодно? Но так, чтоб о нем было неопределенно, понимай как хочешь — жив ли, нет ли?

— А чем мы рискуем? — высказал и свою точку зрения Щеткин. — Можно ведь и в такой плоскости вопрос поставить: мол, соображайте, парни, что происходит! Вы представляете серьезную опасность для тех, кто заставляет вас заниматься грязным делом. Никто ж не поверит, что вы, сидя в камере, будете без конца молчать. Кто вот так молчит или прячется, того находят и убирают. А тем, кто уже дал признательные показания, фактически ничего не грозит. Правда-то сказана! Вот, к примеру, Влад ваш. Где он теперь? Прячется. А где Денягин, тайный ваш командир, который на Влада того же охотился? Его уже убрали. Аж в Липецке достали! А вы — под охраной, никто вас не трогает. Но будете и дальше молчать — отберем подписку о невыезде и отпустим на улицу. И посмотрим, сколько часов вы пробегаете на свободе? Желаете эксперимент провести? Валяйте, но только уж потом на нас не обижайтесь!

— Нет, — поморщился Смородинов, — такая провокация не пройдет. Один адвокат есть подлючий, его от «Освобождения России» к нашему расследованию приставили. Ну, к подозреваемым нашим. И он зорко следит, чтоб подследственные ничего лишнего не ляпнули.