Продолжение следует, или Наказание неминуемо

Ответ на свой не очень-то теперь и существенный вопрос Турецкий получил, еще находясь в конторе Лазаря. Его беседу с адвокатом прервал телефонный звонок. Заработал секретный мобильник. Это звонил из Воронежа Петр Щеткин, и тоже с «закрытого» Плетневского аппарата. Петя был уверен, что их «слушают». Он и рассказал о своей беседе с дежурной, после чего передал текст протокола ее допроса по электронной почте — на адвокатскую контору Дорфманиса, как попросил Турецкий, с любезного разрешения хозяина. И, прочитав бегло несколько распечатанных страничек, Александр Борисович понял, что убийца, как ни странно, вполне мог удовлетворить свои «потребности» еще в течение ночи — с дежурной, в ее подсобке, и поэтому не стал терять времени на сомнительное удовлетворение своего оскорбленного самолюбия от садистского сношения с бесчувственной женщиной либо вообще с трупом. Вряд ли Эва, приди она в себя, подчинилась бы его насилию без криков и сопротивления, что представляло бы для него серьезную опасность. Но ведь ни того ни другого так и не было. Как и следов насилия на ее теле. У нее и мобильник-то был найден под подушкой. А завяжись в постели борьба, насильник и убийца, конечно, увидел бы телефон и забрал его с собой. Там же все номера, которые могли бы потребоваться для дальнейшего шантажа…

Впрочем, ему вполне достаточно было теперь трупа якобы изнасилованной и задушенной в постели женщины, а кроме того, следов пребывания в ее номере на протяжении всей прошедшей ночи следователя Турецкого из Москвы. Для ментов этого тоже должно было хватить, чтобы взять упорного «следака» тепленьким. Так что ситуацию с помощью телефонного звонка в милицию он создал чрезвычайно неприятную для своего личного врага. Удушение любовницы, столько отпечатков всяких оставлено повсюду! Хана тебе, «следак»!..

Но он не мог знать, конечно, что в это время Турецкий уже улетал в Москву. Как не знал и о его звонке из аэропорта. И это истинного убийцу подвело, потому что на все остальные оправдания воронежские менты и смотреть бы не стали, слишком хотелось им выполнить поручение своего начальника, носившего поразительное прозвище Ванька-Каин. Редко кто удостаивается подобного, большие таланты надо иметь. Причем соответствующие «погонялу».

А Эва взяла трубку после длительной паузы, во время которой она просыпалась и приходила в себя, чтобы узнать его голос. Узнала… Напомнила, кстати, что очередная встреча — за ней, ибо эту, воронежскую, якобы случившуюся нечаянно, она щедро записала на его счет. А затем сунула трубку под подушку, чтоб не мешала больше своими звонками, и заснула снова. Вот тут он и задушил ее — сонную и, значит, не оказавшую ему никакого сопротивления. Быстро и удобно оказалось. А главное — тихо…

Дежурная эта — Лепехина — тоже отметила, что он был сильный, и пояснила: жилистый, не вырвешься… Наверняка так, ибо во все времена в колониях строгого режима тяжелый физический труд — единственное, по существу, реальное средство «перевоспитания». А тут — полтора десятилетия и без перерыва!

Вот и вся «картинка». Увы, очень печальная…

Глава шестнадцатая ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ

Они не потеряли осторожности, эти автомеханики, уверенные в том, что все сделали правильно. Но и уверенность, и осторожность не избавили их от ошибки.

Гегам с Давидом дождались полной уже темноты и около одиннадцати вечера и вопреки собственному желанию и обещаниям, выданным клиентам, торопливо завершили свои самые неотложные дела в автомастерской. Время торопило. Почему-то обоим казалось, что вокруг «их» машины — она уже стала их личной собственностью — ходят неизвестные, посторонние люди, которые наверняка собираются ее украсть. И надо было срочно помешать.

Спокойно проскочили пост ДПС на выезде из города, никто не «тормознул». Гаишников на дороге вообще не было видно. Определенно, уже набрали «штрафных» и отмечают себе потихоньку, сидя в пристройке к стеклянной будке, пока их не беспокоит начальство либо дежурная служба, предупреждая об очередных угонах.

В багажнике «Жигулей» были сложены немногие необходимые в дороге вещи. Из сменного белья, на всякий случай, пара одеял — накрыться, ну и пища, чтобы не останавливаться у придорожных ларьков, палаток и всяких забегаловок, где легко можно отравиться плохой едой. А кроме того, и напрасно привлечь внимание чужих глаз к черной красивой машине, которую они собирались хорошо продать тому, кто понимает толк в дорогих иномарках. А лучше всего это сделать в южной стороне — где-нибудь на Кубани, в Ставрополье. За ближайшую ночь они хотели проскочить максимальное расстояние, чтобы завтра днем спокойно себе отсидеться снова до позднего вечера где-нибудь уже в предгорьях.

Настроение было тоже хорошее. Не праздничное, но озабоченное. В предвкушении, так надо понимать…

К повороту и съезду направо, перед Воскресеновкой, подкатили быстро. Но едва съехали на грунтовую дорожку, Давид затормозил машину.