Проект 2.0

– Черт возьми! - выругалась я, когда увидела на картине белый маяк, возвышающийся на скалистом обрыве. - И что все это значит?!

Вопрос улетел в пустоту, которая ответила звоном крыльев бабочки. Насекомое пролетело прямо перед лицом, рассыпая алую пыльцу на ладони. Вдруг запах апельсинов обжег ноздри. Он был очень резким. Горло обожгло. Апельсиновый аромат наполнил комнату, и заставил бабочку исчезнуть. Как только она испарилась, хижину закрутило в водовороте, и сон прервался.

– Доброе утро. Доктор ждет вас, - сказал знакомый женский голос.

Глаза открылись. Медсестра со штрих-кодом на затылке возвышалась надо мной, стоя у изголовья кровати. Запах апельсинов и правда витал по палате. Его источником была именно она.

– Разве такие резкие запахи допустимы в психиатрической лечебнице? - спросила я, когда приподнялась и аккуратно села.

– О чем вы?

– Не важно. Почему ко мне больше не приходит Маргарет?

– Она в отпуске, - ответила медсестра и достала из кармана знакомый шнурок. - Не думала, что по ней кто-то будет скучать.

– Почему? Разве с Маргарет что-то случилось?

Медсестра не спешила отвечать. Ее лицо явно давало понять, что девушка сболтнула лишнего и сильно об этом жалела. Мой вопрос стал для нее неожиданностью. Большие глаза метались в разные стороны. Она явно нервничала, но старалась держать себя в руках. Голос дрогнул, когда медсестра снова заговорила.

– Нам нужно торопиться. Доктор не любит ждать, - сказала она и повела к двери.

Как бы я не хотела, но не смогла придать ее поведению должного внимания. В этот момент все мысли были заняты маяком и бабочкой. Они снова ворвались в жизнь и переплелись с реальностью. В нашем обществе безумием считали все, что не входило в социальные рамки, которые казались мне слишком тесными, чтобы туда вообще кто-нибудь входил. Тот, кто их придумал, хотел создать идеальные параметры человека. В свою очередь эволюция сочла такие попытки глупыми, заставляя каждый раз великие умы отходить от нормы и идти своим путем. Проблема была только в том, что мой разум не был даже на малую долю великим. Он просто был болен.

Я думала так. Хотела так думать. Теория заключалась в том, что у меня разновидность простуды, но она поразила не тело, а голову. Эта болезнь не опасна, и ее можно вылечить всего за пару недель. Думать так было гораздо приятнее, но галлюцинации намного хуже насморка. Когда грань между реальностью и вымыслом стираются, ты начинаешь бояться не только себя, а и того, что можешь навредить кому-либо еще. Особенно тем, кто искренне старается тебе помочь. Эта мысль пугала и радовала одновременно. Ведь, если за тебя еще кто-то борется, значит, война не проиграна и победу будешь праздновать не в одиночестве. Не это ли самый прекрасный стимул для больного?

– Пошевеливайся, - сказала медсестра, когда я замешкалась в коридоре из-за раздумий.

Вдруг ноги подкосились, и медсестра еле успела протянуть руки, чтобы не дать мне рухнуть на пол. Глаза отказывались верить в то, что видят. Мужчина в белом халате вез по коридору каталку, на которой лежало тело, скрытое под белой простыней. Это был труп. Я знала наверняка. Тело не подавало никаких признаков жизни. Каталку развернули прямо передо мной, и женская рука вывалилась из-под ткани. Она казалась белой, словно нарисована мелом. Рука безжизненно повисла, когда мужчина покатил каталку к выходу. Его лица видно не было. Все внимание было приковано к девушке. Я оглянулась, но никто из людей ничего не сказал, когда труп вывезли на улицу через главные двери.

– Вы видели это?

– Видела что? - переспросила медсестра и посмотрела с подозрением.

Она была абсолютно серьезной, словно никакого трупа сейчас перед нами не провозили. Я не знала чему верить. Мне виделось то, чего не должно было быть или кто-то заставлял верить в то, чего на самом деле нет.

– Вас стоит как можно скорее показать доктору, - сказала медсестра.

Она подтолкнула под спину и повела к двери с иероглифом. Как и в прошлый раз, белое полотно засветилась зеленым светом и разъехалась в стороны, впуская нас внутрь. Доктор ждал меня. Он сидел на диване и разглядывал планшет, на котором светилось моё имя.

– Садитесь, - предложил он. - А вы, Мойра, можете идти.

В коридоре я видела труп и в это время рядом стояла девушка чьё имя такое же, как и у греческой богини судьбы. Для кого-то это могло показаться мелочью, но для меня каждая зацепка была значением огромного алгоритма, который словно компьютерная программа подводила к чему-то очень важному.

Я натыкалась на подсказки, словно на грибы в осеннем лесу. Они были всегда на видном месте, но в то же время скрыты от посторонних глаз. Чтобы их увидеть, стоило только один разок посмотреть под другим углом. Самым страшным было то, что в этих поисках можно было найти что-то ужасное. Лес кишит не только грибами, но и трупами. Об этом никогда не стоит забывать.

– Что-то случилось? - спросил доктор. - У вас такой вид, словно вы видели свою смерть.

Он даже не представлял, насколько был близок к истине. Я попыталась не выдавать свои безумные предположение и просто спросила: