— Второй круг турнира! — раздался зычный голос, после того как гул толпы немного поутих, — и теперь я могу напомнить вам имя нашего новичка, который случайно расправился с Дардиусом. Или не случайно? Встречайте, Мальвин!
В этот раз хоть огрызки в меня не летели. И несколько приветственных криков услышал — в основном из-за спины, где самый цвет зрителей сидел. В смысле, плебс.
Противником моим стал огненный маг Фенрис. И только глянув на него, я вспомнил — он вроде был в свите того эльфа, который до меня в казармах докопаться пытался.
Но по скорости этот маг даже до Каролины не дотягивал. Если честно, я и азарта до конца не прочувствовал — в тот момент, когда перед глазами появилось сообщение о начале боя, просто рванулся вперед и в сторону, в несколько прыжков добежал до мага. И лишь разочарованно выдохнул, когда красная мантия мокрой тряпкой на песок арены опала.
— Ух ты! Ни фига ты его сделал! — с широко открытыми глазами встретил меня орк сразу за калиткой, — прыжок, еще, а потом бац и все! Я только отвернулся на миг, а ты его уже хэц, хэц…
Интересно, сколько ему лет? — подумал я, глядя на восторженно жестикулирующего Бугульдиса. Судя по интонациям, как бы и не школьник еще.
— …на тебе сейчас сразу три золотых поднял! — вычленив из непрекращающегося монолога орка, резко обернулся я к нему.
— Ну… — чуть не отшатнулся тот, — на тебя кэф был больше четырех, вот и поставил немного…
Вопросительно подняв брови, я чуть развел руки и потер пальцем о палец, вопросительно осматриваясь.
— Ты хочешь, чтобы я тебе часть отдал? — удивился Бугульдис, чуть отступая.
На то, чтобы объяснить ему, что мне не нужные его деньги, а просто хочу узнать, где можно сделать ставку, понадобилось прилично времени и нервов. И еще немного нервов, когда узнал, что на себя ставить нельзя.
Жестами показав орку, что он мог бы и сразу об этом сказать, я цыкнув раздраженно, подошел к решетке, где последняя четвертьфинальная пара заканчивала. Вернее, Кашшар заканчивал — его противник сейчас извивался на песке, а из прорезей шлема лежащего воина кровь фонтанами била. Толпа на трибунах при виде этого зрелища тоже била — руками и ногами в экстазе, судя по тому шуму, что я над собой слышал.
— Мальвин, слушай, а Мальвин…
От Бугульдиса больше не воняло, кстати. А я даже и не заметил как-то — интересно, это он помылся, или просто выветрилось?
— Слушай, а ты совсем немой? Почему ты жестами разговариваешь?
На орка я не посмотрел — вот что ему сказать? Еще и жестами.
Говорить ничего не стал — просто открыв инвентарь, достал все что есть — два золотых, и протянул их Бугульдису.
— На тебя поставить? — сходу понял тот. Шаристый. И молодец какой, после кивка сразу убежал.
— Первая полуфинальная пара сегодня, встречаем! Все уже запомнили, как зовут удивившего всех новичка?
— Это хорошо, что запомнили, — продолжил под уже довольно бурные крики толпы оратор, — потому что противником Мальвина будет прекрасная, но безжалостная Клеопатра!
Ладно, квест участия в турнире я выполнил, можно возвращаться к ланисте Рению, задание сдавать.
Выругавшись мысленно, я машинально размял шею, хотя это здесь и не нужно, а после невидящим взглядом уставился в небо.
Да, если Лейла по указке кого-то отправила меня этой козе на развлечение, нарываться не стоит. Просто спокойно проиграть быстренько и побывав в яме вернуться к ланисте. Мне же надо время для того, чтобы освоиться здесь как-то, узнать что почем, и вообще хоть что-нибудь узнать, почему я здесь оказался, ведь…
Не доставая мечи, я повел плечами и слегка попрыгал. Привычка еще с давних пор, когда готовлюсь к чему-то.
Клеопатра стола спокойно, пристально осматривая меня.
— Мужикам пробел не нужен, — произнесла вдруг чародейка, глядя на меня со смесью насмешки и брезгливости, — а ты как сюда попал, чувырло?
Что-то очень громко заскрипело рядом. То, что это я зубами исполнил, дошло не сразу.
Сорвавшись с места одновременно со звуком гонга, бросился прямо на нее. Руки сами будто рванулись за мечами, но я сейчас просто разрывался между желаниями разорвать, убить, уничтожить чародейку, но в то же время в голове пульсировало то, что это может быть мое последнее самостоятельное действо в этом мире.