Проект "Дружина". Притча о талантах

– Это не обязательно может быть она. Там такая бойня была, тела в вёдра можно было собирать. По описанию могут быть и технологии атлантов.

– В любом случае, последнее что нам нужно, это чтобы фанатики играли с подобными вещами у границ России и Белорусии. Да и думаю ты понимаешь, что они это всё собирают не для игры в пионерскую зорьку.

      Про себя я подумал, что надо на всякий случай привлечь кое-кого из участников африканских событий.

– Я могу это кому-то показать?

      Семёнов как-то особенно пакостно ухмыльнулся. Ничего хорошего такие ухмылки не предвещают.

– По прибытии на Пятый километр тебя ждет приказ, согласно которому ты полностью отвечаешь за проведение операции. Окончание операции станет расформированием отряда. Я бы не стал затягивать с основной фазой, но в остальном ты волен делать всё что хочешь.

      А за любой провал с меня сдерут и мою родную шкуру, и демонячью кожу Диса. Ненавижу подковерные игры.

– Ладно, я вас понял. Буду работать на два фронта.

– Фронт у нас один, майор. Работайте.

      Притормозив на повороте на Дыбенко, я высадил своего попутчика. Дальше нам с ним было не по пути.

Примечание к части [1] лец ми спик фром май харт "Seems you waited for me, right? Didn't know we'd have a meeting here, ami. Yes, that's my car. Any problems?

[2] Как уже ранее упоминалось Infecto, Инфект, Инфектор, Инфектант и Инфекто это разные варианты прочтения и адаптации имени одного персонажа.

Аверс. Восемнадцать восемнадцать

Менялись кадры, менялись названия отделов и управлений, менялись законы. Но одно оставалось неизменным. Бардак.

Андрей Кивинов.

      В расписании по городу, висевшем в Санкт-Петербургском штабе Комитета по противостоянию угрозам неопознанной природы при правительстве Российской Федерации, только одна выездная команда никогда не имела постоянного утвержденного состава и резерва. Ежедневно в неё мог попасть абсолютно любой опер, по воле случая.

      Места в ней предназначались для тех, кто вызвал начальственный гнев и для тех, кому не повезло со жребием в лотерее.

      Раз в неделю, личный оперсостав Комитета, сдавал личные бейджи, и те, кому они возвращались с наклейками 1818, следующую неделю попадали в восемнадцатую группу. Это означало, что в течение семи дней они будут работать в Сталестройском районе.

      Были разные предположения, о том откуда это пошло. Официально в документах Комитета, у Сталестройского района Санкт-Петербурга, был восемнадцатый номер, который присваивался всем работавшим там командам и их делам.

      Неофициальный слух, курсировавший в курилках и разговорах оперативников, словно назойливый и неприятный запах, ссылался на покерную комбинацию “Dead man’s hand”, фатум, рок с которым предстоит столкнуться каждому. Случалось, такое что даже бывалые опера, столкнувшиеся с выпавшей по жребию сменой, писали завещание или заявление по собственному.

      Азамат заявлений и завещаний не писал, хотя и находился в нетипично унылом для себя настроении.

      Азамат Уталиев, знал причину, по которой он оказался в составе экипажа в Сталестрой, второй раз меньше чем за два месяца. Бронислав, штафирка хитрожопая, ОСБшников послал юридически безупречно, а Илья устно пообещал засунуть головой в больничный унитаз. Азамат же глупо подставился, не сдержавшись и испортив официальные бланки. Когда кутаки [1] из ОСБ пришли к нему и положили перед ним два заявления, одно обвинявшее Серегу Невского в сговоре с талантами, а другое по собственному, Уталиев размашисто написал “Анан согим”[2] на каждом, с двух сторон.

Ершов, или всё тоже ОСБ, ему и решили мозги вправить, напомнить, так сказать, кто есть кто, в этом грешном городе. Но Невский, пусть он его и не знал толком, показал себя четким, достойным человеком. Подставлять такого, значит измазать себя в говне, да и в целом припомнится рано или поздно. Азамат говножуем не был, в оперсоставе Комитета, такие в целом не приживались.

      Получив свой бейдж обратно, астраханец пошёл к шкафчику, собираться. Посмотрелся в зеркало, скорчил зверскую рожу, разглядывая подживающие царапины и швы. На последнем оперативном выезде, инфразвуковым ударом выбитые стекла, исполосовали его словно шрапнель, глаза чудом уцелели, из-за стрелковых солнцезащитных очков. Вместо стрелковых, которые растрескались, но уцелели, Азамат сейчас носил строительные. Вполне качественная замена, которой не брезговали даже многие таланты. Осколки и касательные выдержит, а с прямым попаданием и оригинал не дает гарантий.