Проект "Дружина". Притча о талантах

      Гипотеза о том, что никто не хотел, чтобы ему лицо разбили – тоже. Как и гипотеза о том, что новое поколение полицейских, госслужащих и даже учителей было родом из Сталестроя. Они уже больше, чем полдесятилетия жили и видели, что только таланты навроде Легионера, Опричника, Красной и Беллоны смогли навести в их пригороде относительный порядок.

      Круговая порука, крайне густо замешанная на желании обывателя игнорировать всё что его не касается напрямую.

      Азамат посмотрел на улицу, несмотря на ранний час, въезд и выезд со стороны Рыбацкого уже стояли в пробке. Он вернулся взглядом к планшету. Атмосфера в машине становилась всё более и более могильной.

      «Гастаты» группа талантов, поддерживающая Опричника. Формально вигиланты работающие по всему Северо-Западу. Несмотря на небольшую численность и непостоянный состав, опытные и опасные.

      «Ауксилия» и «Велиты», две вигилантские группировки, самые крупные в регионе в целом, популярные до той степени, когда у одной из них есть шансы легализоваться в активное политическое движение.

      «Банда Беллоны» одна из самых маленьких групп Петербурга, и одна из самых отбитых. Кое-кто из их группы стоит на одном уровне с Горным, а это значит, что Комитет не дает гарантий успеха, даже если будет применяться ядерное оружие.

      «Хаос Красной» вторая часть злодеев Сталестроя, стоящая за появлением огромного числа КОМОДо, распространением тонны всякой дряни и в целом, весь криминальный передел талантов начался с того, что авторитет державший Сталестрой, был публично четвертован именно талантами из «Хаоса».

      Подобный состав тяжеловесов, их капиталов и интересов обуславливал последнюю неприятную черту Сталестроя. Любой ублюдок решивший сделать себе имя или что ему нечего терять, предпочитал попытаться прославится или умереть нанеся наибольший ущерб именно в Сталестройском районе.

      Первый вызов поступил, не успели они въехать в Металлострой. Неподалеку, в районе промзоны на путях обнаружили тело. На трупе уже паслись МВДшные, от Комитета потребовалось только зафиксировать факт гибели носителя особых сил и способностей.

      Труп был здоровым, даже несмотря на то, что осталось от него не так много. Азамат уступил коллегам почётную обязанность осматривать тело и общаться с местными, отправившись изучать участок железки, выбранный для экзекуции. В том что это была именно хладнокровная и садистская казнь, у него не было сомнений.

***      Лежа на холодных бетонных шпалах, дергаясь всем телом, он, подвывая и истекая слюной смотрел вверх. Ночь была туманной, очень туманной. Густой, как серая сметана туман не позволял обычному человеку разглядеть что либо, шагов с десяти. Тем более тут, за окраиной города, между промзонами и глухой, неосвещённой дорогой. Но он был не человеком, он был изменённым, возвышенным. Его глаза пронзали туман и ночь, трехсоткилограммовое тело пыталось двигаться и сопротивляться, несмотря на треть сломанных костей и связанные запястья с лодыжками. Он видел парившую в воздухе фигуру, облаченную в стальную броню, черепообразный шлем, с чёрными провалами линз, слышал гремевшие пластины сегментного плаща.

      Его стоны и сдавленные вопли были просьбами о пощаде и милосердии. Он видел и слышал не только ту стерву, что бросила его на рельсы словно мешок с мусором. Его покрытая жесткой шерстью кожа ощущала вибрацию рельса, слух улавливал ритмичный шум, и даже сквозь туман он видел приближающиеся огни грузового состава.

***Место первого удара, Азамат нашёл сам. Там возилась усталый и тощий судмедэксперт, с лицом вчерашнего студента. Поезд отсек таланту руку и ногу, крови натекло порядочно. Безымянного супера, ударило метельником, протащило вдоль дороги, но всё же засосало обратно под колеса. Количество крови и мелких ошметков на рельсах и вдоль них, намекало что кому-то из путевой обслуги придется повозится, вычищая сотню вагонов, не меньше.