Проект Идеальный Мир

Слова доктора изучали сумбурный окрас, ему сложно было смириться со сложившейся ситуацией. Муки сожаления особенно страшны, когда изменить что-либо не в силах. Его я не осуждал, я сам виноват перед Юлей, и вообще, я видел то, что не должен был видеть, а именно ее смерть; что бы там ни таилось за секретами, одна из Юль мне была верна и любила меня не менее сильно, чем я ее. В обществе я сыскал бы осуждение; не отличить одного человека от другого, как же возможно?! Но это так, я потерял многое из-за слепости любви, которую испытывал. Прощение? Я никому не обязан кроме своих детей, которых еще нет.

Когда доктор было уже, хотел уйти, я взял его за запястье, затем написал на тетрадном листе, что мне нужна книга Адольфа Гитлера, дабы остановить идеологическую машину третьего рейха. Он взглянул на меня с некоторым удивлением, в его глазах читалось - какой я наивный; но он все же поручился ее принести.

В этот же день мне принесли то, что доктор пообещал. Теперь я все время, проводил за изучением книги; анализировал, делал выводы, заключал свои мысли в одно целое. Многое было, с чем я был солидарен, но не все считал правильным, далеко не все. Тем временем организм потихоньку восстанавливался, я мог уже понемногу кушать твердую пищу, а со временем и выздоровел. За этот период натаскал себя, меня уже было сложно сломить политически; я смело выводил свои идеи идеального мира, и они не случайно назывались идеальными. Прошлые абстракции, превратились в проработанный план общества, которое сможет существовать, имея цель и смысл к развитию собственного самосознания. Артель, способный быть устойчивым без диктата.

Боль по Юле сменилась энергией к цели, я начинал действовать по заготовленному сценарию.

ГлаваXV

Меня привели к капитану. Его заинтересовало, почему мне понадобилась книга Адольфа Гитлера. Как оказалось, я был первым человеком за все годы существования лагеря, кто попросил ее прочесть.

- Я хотел понять вас, - отозвался я.

- И как успехи? – Строго смотря на меня, спросил капитан, - Понял?

- Гитлера понял, вас не очень.

- Что же вам не понятно?

- Смысл вашего существования, политика, бесчеловечные методы, тут много всего.

- Существовать должна одна высшая раса, остальные должны прислуживать. В мире много рака: евреи, цыгане, гомосексуалы, различного рода больные. Это лишняя опухоль. Все человечество пользуется плодами высшей расы, особенно евреи, которые аккумулируют чужие культуры и выдают за свою.

- То есть арийцы высшая раса?

- Да.

- Почему?

- Только мы способны создавать новое, великое, лучшее. Мы способны жертвовать собой, являемся идеалистами. Педантичны. В высшей мере перфекционисты.

- Зачем вам мир?

- Достичь идеала.

- Идеала через смерти и рабство?

- Чем-то приходится жертвовать ради великой цели.

- Кто вам дал право судить?

- Судить рабов? – С отвращением произнес капитан.

- Называйте, как хотите, суть не изменится, кто дал право судить?

- Мы на своей земле, это наш мир и мы возвращаем себе свою землю и свою власть.

- И как такая великая раса смогла ослабнуть?

- Эксперимент.

- Откуда такая уверенность?

- Есть то, что не позволено знать рабам.

- А вы уважаемый, не раб системы?

- Что?! Как ты смеешь!!!

Теперь я послал уже капитана, плюнув в его сторону. Меня снова избили. Через время ко мне пришел доктор, который смеясь, рассказывал, как бесился капитан от услышанного. Он уже понял, что насильственно меня не подавить и это было с одной стороны плохо, а с другой хорошо. Теперь стоило бояться, что он что-то сделает с Юлей в поисках лучшего давления. Необходимо было начинать революцию, всполошить людей, чтобы иметь шанс на победу в этой войне.

Ближе к вечеру, когда нас вывели на построение и капитан снова требовал результатов, я сделал шаг вперед.

- Есть что сказать герой?

- Я решил вашу проблему, вот тут все написано, - протягиваю свернутый лист бумаги, сказал я.

Капитан быстрым шагом подошел, спешно развернул лист и увидел огромную фигу. Все засмеялись, капитан взбесился, ударил меня, в ответ его ударил я, с криками: Вперед на революцию. Народ было хотел что-то предпринять, как вдруг прозвучали выстрелы из АКМ, это остудило пыл. Меня увели снова в карцер. Жестоко били, а я смеялся, стараясь, все попытки наказания сделать бессмысленными.

Через какое-то время я очнулся привязанный к стулу, на меня светил фонарь, такой банальности от третьего рейха я конечно не ожидал. В комнату вошел капитан.

- Ты знаешь, зачем ты здесь? – Спросил капитан.

- Теряюсь в догадках, - продолжал язвить я.

- В тебе умирает великий воин, воин похожий на арийца. Свободолюбивый, жертвенный. Кто твои родители?

- Славяне! – Гордо отозвался я.

- Конкретней.

- Русские. Так же есть в роду украинская кровь, где-то совсем далеко противная вам цыганская. Но я не думаю, что это имеет какое-то значение. Люди не разделяются по крови, и измерять их именно этими параметрами – это невероятно глупо!

- Мы составили твое генеалогическое дерево, и знаешь что?

- Что?