Проект Карфаген

Очень, очень хорошо, что со мной едет Подольцев. Юра — вот настоящий автор всех открытий, которые невозбранно приписал себе мой двойник. То есть двойник вовсе не тупица и не вор, но… Скажем так, он совсем не гений. Просто очень умный, талантливый парень, с отменным "чутьём на лоха". Которым был этот самый Подольцев. Юра был классическим "хиккимори" — блаженным не от мира сего. Для него существовала только его квантовая физика и процессы в плазме. С ним я виделся только однажды, сегодня, и его реакция на встречу меня, мягко говоря, удивила. Когда я встретился с ним на входе в Институт, он обрадовался так, будто не видел меня несколько лет. Выглядело это приблизительно так:

— О! Расул! Привет! — подбежал ко мне виденный на фото высокий рыжий парень, и затряс мою руку в горячем приветствии — Слышал, ты головой ударился? Всё в порядке? Нам нужно провести срочно расчёты по вихревым теоремам Гельмгольца! Я обнаружил один очень интересный эффект в протекании диссипативных процессов по Пригожину в структуре перегретой тритиевой плазмы…

— Юра, погоди! — прервала его спутница, миловидная пухленькая брюнетка, извиняющееся передо мной улыбнувшаяся — Расулу Нурлановичу сейчас нельзя напрягаться…

— Марина! Какой нельзя! — возмущённо вырвал руку Подольцев. Сейчас этот гениальный учёный больше напоминал вздыбившегося петуха, и этот образ органично дополнялся взъерошенными рыжими волосами — какой нельзя! Дело не терпит отлагательств! Пошли со мной, а то тебя в лаборатории неделями не видно. Я понимаю, что нужно объяснять этим тупицам из руководства наши открытия, но нельзя же так откровенно плевать на науку! — Подольцев решительно схватил неожиданно крепкой хваткой меня за рукав, и потащил в каком-то неизвестном направлении.

— Юрка! Я к Зазнобину! И мне надо срочно! Давай потом, а? Я тебя наберу! Договорились? — я попытался осадить его. Как ни странно, попытка увенчалась успехом. Имя нашего начальника подействовало на увлечённого физика магически — он выпустил руку, и как-то приуныв, покорно побрёл вслед за брюнеткой. Марина победно подмигнула мне и, хозяйственно подхватив Юру под локоть, зашагала прочь. Спустя несколько секунд парочка скрылась за автоматически закрывшимися дверьми, и вновь обрёл свободу. Так вот, этот Юра проделывал основную, "креативно-творческую" работу в нашей небольшой команде из моего двойника, Зазнобина и его самого вот уже три с лишним года. Зазнобин направлял его светлую голову, Юра вгрызался в труднодоступные для понимания даже сильных учёных вещи, а мой двойник выполнял рутинные вычисления, подчищал огрехи и заставлял Юру по-другому взглянуть на мир. По крайней мере, мне его роль виделась именно такой. Почему у меня сложилось такое впечатление, я не знал, но даже моих обрывочных знаний по фундаментальной физике хватило, чтобы понять — мой двойник прекрасно исполнял заветы Скарлетт О'Хара — "казаться, а не быть". Вот он и казался великолепным специалистом, умело вырисовывая свои достоинства и пряча в тень недостатки. Хотя, надо отдать ему должное, совсем нагло он никого не использовал, и работал действительно, как негр на плантациях той же О'Хара.

* * *

На дворе стоял уже вечер пятницы, и завтра вечером я улетал в Париж. Потом меня ждала небольшая передержка в гостинице и автобус в какой-то пригород, где и должна была проходить конференция. Мельком проглядев список подтвердивших участие, я покрылся холодным потом — среди приглашённых были такие светила мировой физики, как те же Фер, Грюнберг, Коэн-Таннунджи и Маскава. В общем, список гостей больше напоминал список Нобелевских Лауреатов по физике. Правда, Фрейман не летел, предпочтя отправить на заклание меня и Подольского. Деваться было некуда, тем более, что Фрейман объяснил мне, зачем отправляют именно меня — и по соображениям элементарной безопасности, и по причине того, что мой двойник уж очень талантливо выпячивал свою одарённость. Вот с такими мыслями я уже почти привычно прошёл процедуру выхода из здания и комплекса, которая заключалась в тотальном ощупывании, просвечивании и досмотре аж на четырёх постах охраны. Пройдя свирепых церберов Кровавого Совка (тм), я вышел на изрядно потеплевший (до -7С) воздух и пошёл к машине. "Ауди" ласково подмигнула мне оранжевыми поворотниками, и пискнула, оповещая всех, что хозяин уже рядом. Рядом с "Ауди" курил длиннейшую сигарету какой-то мужчина в недорогой дублёнке и свирепого вида меховой шапке с ушами. Увидев меня, он разулыбался, и махнул рукой:

— Расул, голубчик, как же я рад вас видеть. Без вас последние недели было совсем скучно! Говорят, у вас была какая-то страшная травма?.