Проект Х

Я оставил оружие на месте, а сам, приложив немалое усилие, ноги вдруг налились тяжестью, снова вышел на крыльцо. Картинка за те секунды, что меня не было, разительно изменилась. К парню подошли девушки и старались ему как-то помочь, Михалыч и второй стояли рядом, тихо переговариваясь. На душе стало паскудно, получается все против меня, а почему? Разве я первым напал?! Я только защищался от унижения! Торопиться решать и говорить не к месту вроде, так что помолчу пока.

И, правда, не прошло и десятка секунд, как Михалыч заговорил.

— Вот что, Слава, дело не хорошее вышло. Вместо радости — горе. В наших краях в таком раскладе принято виру уплачивать, компенсацию ущерба, по-вашему. Есть у тебя чего стоящего?

Я растерялся — чего угодно ждал, только не этого.

— Нету у меня ничего. Вот винтовку ты мне сменял сегодня, а так — пустой. В городе…

— За город разговору нет. Раз так — отдашь мосинку Петрусю. Добрая винтовка, с оптикой, из моей оружейки — запас старый. — Пояснил в ответ на вопросительный взгляд второго Егор. — Быть по сему!

— Нее, так дело не пойдет. Этот гад меня же из нее и грохнет в ближнем лесочке, я че по вашему, дурной совсем? Да и вообще — это он мне должен виру, он первым напал и оскорбил!

— Решение принято, обсуждать нечего! Плати виру и помиритесь меж собой. — Настойчиво потребовал наш хозяин. В словах его ясно ощущался приказ и сила не малая, с таким не поспоришь…

Обида во мне такая проснулась, что аж свет белый застило. Зубы заскрипели, кулаки сжались и в сердцах я выкрикнул:

— Да подавись ты ей, гад! Что б тебе! — И махнув рукой, я рванул назад в сени, ухватил ствол и рюкзак и выскочил во двор. Не глядя, сунул в руки второго ствол и зашагал из «гостеприимного» дома прочь.

Шел я зло костеря на чем свет стоит всех — быков, Егора, мужиков этих долбанных, друзей, которые пропали в самый важный момент. И только ту девушку язык не поворачивался помянуть злым словом.

Все! Хватит приключений! Несбывшееся — это до поры до времени интересно, а как прижмет — мало не покажется, надо выбираться к людям, к привычной жизни мегаполиса, в родную трехкомнатную квартиру. Только как все это далеко… Машинально вытащил сотовый, посмотрел — все тоже самое — сети нема.

Издали донеслись голоса, — «Стой! Славка, погоди!». Знакомые такие голоса. Товарищи бодрой рысью догоняли меня.

— Ты куда рванул? Не мог толком сказать, что уходить собрался, а винтовку чего не взял? Забыл?

Это Валерка, Микулин отмалчивается и только смотрит эдак понимающе, а в руках, что характерно, по рюкзаку — успел прихватить и свой и Бобровский — шустрила.

— Эх ты, ловец событий в объектив, профигачил такие кадры! Короче, рассказывать ниче не буду. Просто решил уйти сразу, поперек горла мне их гостеприимство и законы пополам с культурой деревенской.

— Ну, ты чего? И о каких кадрах речь? — Продолжал недоуменно упорствовать Бобров.

— Валер, было дело, раз Славян не хочет говорить, я тебе потом расскажу. Так что, идем дальше или все же назад вернемся? Не так все и плохо ведь, ты ж победил… — Рассудительно отозвался Пашка.

— Не, брат, мне туда дороги нет. К черту Егора и все его закидоны. Короче, вы как хотите, а я пошел в село. Хватит по хуторам щемиться, надо к Роману выбираться, а лучше вообще в город.

И не дожидаясь ответа друзей, зашагал по лесной дороге.

За спиной раздавались чуть приглушенные голоса.

— Кого он победил-то? И чего сорвался как бешенный?

— Подрались они с одним из мужиков приезжих.

— Ну и?!

— И Славян навешал тому по самое не балуйся, бил жестоко, словно…

— Не может быть! Наш Славка?!

Я не удержался и, повернувшись к ним, закричал:

— Чего не может? Что я тебе — девочка или пупсик? Этот гад меня унизить хотел. А ты Паша — можешь идти нах назад, коли урода этого гнойного пожалел, я то с ним рассчитался бы по полной кабы у второго пистолета не было! Ясно вам?

— Ты чего разорался? Типо крутой что ли стал в одночасье? Навалял с дурру одному хмырю и все — думаешь сразу в дамки прошел или в валеты козырные? Ты, Славка, обороты скинь, мы с тобой уже не первый десяток лет дружим и кто ты такой знаем очень хорошо.

— Да?! Знаете? — Начал снова заводиться я…

— Знаем, ты выдохни, братишка, ты же видишь, мы с тобой. И бросать тебя ради сладких Егоровых пирогов или даже прекрасных девичьих глаз не собираемся. Потому — сбавь обороты и разговаривай с нами нормально.

— Ладно, — спокойно-разумные слова Микулина подействовали отрезвляюще, стало стыдно, — простите, ребята. Че то на меня нашло. Но, блин, паскуду этого…

От одного воспоминания на душе снова заскребли кошки и захотелось кого-нибудь убить. Задавив эту невесть откуда свалившуюся на меня злобную зверюгу, уже почти спокойно, пусть и суховато добавил:

— Ну, вроде все обсудили, теперь можно и дальше идти? Путь не близкий, если не хотим в лесу ночевать, лучше идти, чем стоять.

И мы снова пошли по желто-песчанной, мягко светящейся на ярком солнце дороге, невольно прижимаясь к правой обочине, в попытке укрыться от не по-весеннему палящих лучей.