Проект Х

Бежать было весело. Легко и невесомо. Всегда бы так! Словно не по лесу в ботинках, а по гладкой беговой дорожке в шиповках, и скорость такая, что только ноги успевай переставлять. Мадху во все свои собачьи лопатки наяривал чуть впереди. Но ни присесть, ни забежать вперед и поухмыляться во все свои белоснежные клыки он уже не мог. Так-то брат! Кетас это тебе не хухры мухры. Одной таблэтки хватит, конечно, ненадолго, интересно, Ердей с учетом чудо средства время обозначал или обычным ходом? И не спросить… Ладно, сам скоро узнаю, вот добегу и узнаю. Вперед!

Взбежав по пологому склону на очередную сопку, я увидел широкую долину, в самой сердцевине которой раскинулся большой, в несколько сот изб, поселок. Мадху тихо тявкнув на прощанье, развернулся и исчез за кустами. Вот так, даже обидно чуть-чуть. Но кто поймет собачью душу? Вот и добрались. Торопиться некуда. Рассмотрим внимательнее, куда нас привела судьба. Небольшая речка с крутыми, в каменистых осыпях берегами прихотливо петляла по долине. Крыши, трубы, улицы и люди. Машин не видно, асфальта тоже. Линий электропередач — не заметно. Да, по ходу тут временной откат не слабый имеется. И все же — хорошо устроились, привольно и со вкусом. Речка почти в самом центре делала почти петлю, образовывая окруженный с трех сторон полуостров и оставляя для связи с землей лишь узкую полоску суши. Даже издали было очевидно, что вот этот самый полуостров и есть центр поселка. По периметру его возвышались земляные укрепления — невысокие валы темнеющими тут и там провалами огневых точек на внешних скатах. По углам укреплений располагались капитальные доты и наблюдательные вышки. От кого требуются такие меры обороны? Неужели ясыги так опасны? Если так, то…

Ладно, пора идти. Тянуть время, рассматривая окрестности толку мало. Хоть и тревожно почему-то и нервно до дрожи, одичал совсем… Собравшись с духом, начал спуск.

Окраины Алтына встретили меня родными звуками и запахами. Проселочная дорога, впрочем, порадовала. Грунт в долине каменистый и не в пример глинистым или черноземным почвам в Омской области, куда лучше держит дорогу, не расползаясь и не превращаясь в разбитую и исковерканную колдобинами, рытвинами и ямами полосу непроходимости. Грубые, собранные из горбыля ограды, низкие, сидящие почти на земле, без фундамента, деревянные дома, крытые соломой, у части даже и труб не видно, наверняка топят «по-черному». Подслеповатые, маленькие оконца, забранные частым переплетом с мутноватыми стеклами. Роящиеся в траве куры, гордые петухи, восседающие на горбылинах заборов, коровьи лепехи под ногами, короче, обычная деревня. И люди. Светлокожие, загорелые, сплошь блондины с густой, вихрастой шевелюрой и большими, яркими глазами. Красивый народ. Мужики в грубых сапогах или ботинках, широких, рабочих штанах темных оттенков, рубахи навыпуск, напоминающие наши косоворотки, только без подпоясок. Бабы больше в полинялых ситцевых юбках и светлых рубахах с отрытым горлом. Детей на удивление не заметно. Народ внимания на меня не обращал, занятый своими делами, да и что такого? Чужой мужик с ружьем…

Я сразу решил добираться до центра поселка, рассчитывая отыскать там своих сопланетчиков — землян. Но не успел и улицу пройти до конца, как из-за поворота выехали бодрой, тряской рысью двое всадников и сходу двинули ко мне. Тааак, по мою душу, точно. Лихо у них тут все поставлено… Вот тебе и русское гостеприимство, хотя, если здесь война в полный рост, то… Ответить на главный вопрос русской интеллигенции — что делать в такой ситуации, я банально не успел. Вот так и простоял с открытым ртом, размышляя, толи вытащить ствол и грохнуть чуваков или хотя бы просто обозначить свою небезоружность, благо патроны в казеннике имелись, толи проявить мирность намерений…

— Что встал? Кто такой? Откуда явился? — Ого, вопросов много, а отвечать то когда? Оружие мужики доставать не спешили, только короткие нагайки на запястьях болтаются — значит, уверены в себе очень.

— Я из лесу вышел. Человек, русский по паспорту. Встал, так вы проходу не даете. — Отвечать так по полной. Хлопцы, к слову, выглядели весьма колоритно, по виду напоминая местных обитателей, в одежде почти копируя всадников времен второй мировой. Сапоги без шпор, бриджи защитного цвета, гимнастерка с воротом-стойкой, на головах шапки, очень смахивающие на кубанки. Только не хватает шашек на боках. А винтовки у них в чехлах у седел закреплены. Грамотно. Вид у мужиков справный и лихой, на тупых полицаев они не похожи ни разу. Первый, лет двадцати навскидку, нагловатый и чуток смазливый, второй постарше, с приметным шрамом на щеке.

— Русский? — Резко сбавив обороты, протянул второй, переглянувшись с товарищем.

— Русский, русский. Отведи меня к своему командиру, боец. Есть у меня до него дело одно, весьма срочное.

— Ружье отдай! — Потребовал первый.

— Не отдам — кто ты таков, я ведать не ведаю, может, ваще враг тайный, придет беда, а я без «пушки»… — И чего меня понесло? Что говорю? Зачем? Но остановиться уже не мог.