Проект Х

— Не взял в дорогу, думал, не пригодится.

— Дайте документы. — Вроде и просьба, а реально — приказ. Отдавать не хотелось, но почему-то рука сама вытянула из внутреннего кармана куртки коричневую корочку с документами.

Мужик тщательно изучил все, иногда бросая взгляды на меня, видимо, сравнивая оригинал с фото, блин, смешно.

— Что, не похож? — Не смог я удержаться и не съязвить.

— Разберемся. — Холодно ответил старший караульщик, надо же звание такое дурацкое… Настроение испортилось, в душе бурно начала копиться злоба. Не такой встречи я ждал с соотечественниками.

— С чем разберетесь? Что за игры, на каком основании вы меня здесь задерживаете? — Выпалил я в сердцах.

Старший в ответ спокойно спросил:

— У вас оружие заряжено?

— Да, — с вызовом бросил я.

— Это нарушение правил Алтына. В поселке ходить с заряженным оружием для гражданских лиц строго запрещается, а в пределах крепости — это уже преступление, караемое сутками ареста. Применение или угроза применения огнестрельного оружия — еще более тяжкое нарушение, тем более в отношении лиц находящихся при исполнении. Немедленно разрядите ружье, Вячеслав Юрьевич.

Что делать? Хоть и подмывало взять его на мушку, а еще лучше всадить порцию картечи в башку, но это уж совсем отморожено было бы. Приказ есть приказ. Тяжелые латунные гильзы встали на свои места в патронташе.

— Что дальше? Я хочу есть, я устал. И я требую встречи с вашим командованием по важному делу.

— Не спешите, всему свой срок. Я должен провести досмотр ваших вещей.

— Да что за бред!? — Окончательно возмутился я.

Развить мысль не удалось. Вскочив из-за стола, мужик заорал:

— Встать! Лицом к стене! Руки вверх! Маалчать! — Я тоже подскочил, сжимая бесполезное теперь ружье. Успел заметить расстегнутую кобуру на поясе старшего с торчащей рукоятью пистолета и понял, все, допек я его, вежливые разговоры кончились, теперь либо мне его мочить, либо подчиниться. Ах, как соблазнительно… нож в руку и воткнуть лезвие прямо в кадык… словно почуяв мой настрой, мужик потянул к себе пистолет — классический «ТТ» и, передернув затвор, направил ствол на меня. Елки…

В комнату грохнув дверью, ввалились два архаровца, навалились, вырвали ружье и заломив обе руки, прижали лицом к стене.

— Гады, больно же! Отпустите, сссуки! — промычал я, в ответ, получив пару ощутимых ударов под ребра. Твою мать! Вот попал! Чего делать теперь? Вывод прост — успокоиться и не сопротивляться. Так и сделал. — Тихо, тихо, беспредел-то не твори Илья Палыч. И это, я щекотки боюсь.

Блин, и откуда такой тупой юмор полез в ответ на быстрое ощупывание боков?

— Снимите с него патронташ и пояс. — Услышал приказ. Так, амба.

— Я хочу сделать заявление! Я требую встречи с командованием!

— Заткнись, мудак! Или я тебя прямо здесь шлепну, понял меня! — Угроза более чем реальная, и что прикажете делать? В голове куча мыслей, и ни одной толковой, сейчас они обнаружат золото и понеслось…

— Командир, пояс тяжелый, похоже, с золотом, такие у купцов бывают, я видел…

Короткая пауза, звуки возни с кармашками и тяжелый стук мешочков о столешню. Ептыть. Приехали.

— Это золото я вез в поселок, чтобы передать владельцам.

— Отпустите его, пусть сядет, бойцы, свободны, мы сами с господином Ертаровым поговорим.

Хоть что-то хорошо. Можно снова сесть на лавку. Руки болят. Бока болят. Мрачно посмотрел на Вострикова. Но желания высказать все, что я о нем думаю, пропало не родившись. Старший сидел с пистолетом в руке, подбрасывая в левой тяжелый мешочек с золотым песком.

— Ну что, Ертаров, рассказывай, откуда у тебя это?

— Что рассказывать? С хутора пошли с друзьями сюда, в поселок, по дороге услышали выстрелы, спрятались, а тут всадники. Точнее, один всадник, а за ним целая шайка проскакали. Ну, мы решили дойти и посмотреть, чего там. Повозка, рядом трупы и разбойничек сидит. Короче, повязал я его и оружие забрал. Один из убитых жив оказался, перевязали его, в фургон сунули и поехали. Бандит, чтобы не убивал я его, про золото сказал. На переправе на нас снова бандиты напали, я один уйти смог, потом блуждал по лесу. Сюда его притащил, чтобы владельцам отдать. Все.

— Вот значит как… мутная история, Вячеслав Юрьевич, очень мутная. Посиди до утра в камере, а там разберемся. Золото это я пока в сейф уберу. Так надежнее.

Елки, а зачем ему это надо? Прирежет меня ночью, а золотишко себе… как пить дать. Дураком я родился, дураком видно и помру. Горькие мысли. А морда то у нашего Палыча… так сейчас и треснет, еще бы, такой ломоть отвалился дуриком… На душе тоскливо и пусто. Доигрался…

— Прощай радость, жизнь моя, знаю, едешь без меня, знать один должно остаться, тебя мне больше не видать… — Тихо запел я, а что делать? Говорить с этим козлом мне больше не о чем…

— Семенов! Увести заключенного, головой отвечаешь, понял!

— Куда его, старшой?

— В камеру, боец, в камеру.

— Руки за спину, вперед! — Это мне. Вот я и арестант, но жизнь еще продолжается.