Проект Химера. Код 15. Книга вторая. Энтропия

— Видите, всё сделано аккуратно, как будто через трафарет, — он глянул на надпись. — Это у нас будет третий, мужского пола из первой группы. Отражающие полосы расположены, как обычно, но мы, ещё когда были на материке, дополнили декор эмблемой. Вот она, — и он повернул жилетку другой стороной, показывая большой круглый шеврон чёрного цвета с жёлтой окантовкой, сантиметров пятнадцать в диаметре, пришитый на груди с левой стороны. На нём был изображён жёлтый знак биологической опасности с аббревиатурой «СЦКЗ» из белых букв посередине знака.

— Что значит СЦКЗ? — поинтересовался Дроздов.

— Собственность Центра Карантинной Зоны, — ответил академик. — Это придумал не я. Предложили на заседании за пару дней, перед тем как нас сюда отправить.

— А что, здесь есть другие центры? — озадачился Виктор.

— Конечно нет, — произнёс Семакин. — Если вдруг кто-то из инфицированных по каким-либо причинам сбежит, то мы его легко найдём.

— Вы пока не совсем понимаете, куда попали, — сказал Дмитрий Сергеевич. — Здесь, в зоне заражения, кроме нашего центра и двух моблабов, учёных больше нет. Кто нам про сбежавшего сообщит? Да и зачем эмблема? Хватило бы надписи на спине.

— Эмблема находится спереди для того, если какой-нибудь наш подопечный всё же сбежит, чтобы его не подстрелили, а сообщили нам о месторасположении беглеца. Конечно эта информация касается только карантинных заграждений. В городе скорее всего заражённого уничтожат выжившие. Хотя в штабе поговаривали, что по оставленной санитарке военные проводят рейды и наши подопытные могут попасться им раньше карантинных заслонов. Тогда рейдеры нам сообщат или даже самостоятельно доставят нашего подопечного. Я надеюсь, что в совете решат сужать кольцо блокады с последующей зачисткой города, — Владимир Николаевич посмотрел на часы висящие на стене. — Ну что же приступим. Время уже девять ноль ноль.

Начался эксперимент. Включили камеры. Дроздов снарядил пневмопистолет капсулой с улучшенным составом. Попросил Артёма произвести выстрел в бешеного, который находился в центральной клетке, что спецназовец и выполнил. После выстрела засекли время. Заражённый уже слабее среагировал на попадание в шею. Просто вытащил шприц бросив его на пол. Потом взялся за прутья и стал наблюдать за учёными с подопытными в клетках что-то тихо мыча, иногда производя хриплые звуки похожие на астматический кашель.

— Этого сегодня не будем трогать. Виктор, останешься с ним, — распорядился Дроздов. — Проведи тесты, которые мы вчера с тобой подготовили. Как только он перестанет на них адекватно реагировать, засеки это время. Нам нужно знать продолжительность действия препарата. По моим подсчётам блокиратор должен действовать в два раза дольше.

— Дядь Дим, так ведь другие в ячейках мешать будут, — произнёс Громов. — Подопытный постоянно на них отвлекается будет.

— За это можешь не волноваться, — ответил Дроздов. — Тесты простые, на внимательность и реакцию на окружение. Так что другие заражённые своим неадекватным поведением нам только помогут.

— Дмитрий Сергеевич, давайте уже их по кодам называть, — попросил Семакин.

— Хорошо, — профессор слегка скривился, считая затею с кодами излишней блажью академика. — Альфа игрек один сегодня не тревожим. Артём, снарядите пистолет штатным препаратом. Владимир Николаевич, в клетке, которая по схеме первая, как обозначим больного?

— Альфа игрек два, — буркнул вирусолог.

Дроздов почесал маску в том месте, где находился нос. — Может как-то покороче их называть. Например, первый, второй. А эти коды оставим для отчётов.

— Конечно можно и так. А если мы будем работать с разными группами, из альфы и беты например? — поинтересовался вирусолог.

— Там что-нибудь решим. Артём, произведите выстрел во второго, — Дмитрий Сергеевич представил себе на секунду, что клетки идут под одними номерами, а инфицированные совсем под другими да ещё из разных групп, что точно создаст путаницу и подумав сказал. — Нет, наверное лучше по кодам их называть.

— Ну вот вы сами и приняли правильное решение, — ответил Семакин.

Артём подошёл ко второй ячейке слева и встал напротив. — Стрелять⁈ — громко спросил он.

Эпидемиолог кивнул. Раздался хлопок. Зомби дёрнулся, схватился за прутья, потом потрогал шею. Вытащил из неё шприц-контейнер и осмотрев его уронил на пол. Двое учёных выждав несколько минут подошли поближе.

— Ты меня понимаешь! — громко спросил Дмитрий Сергеевич, — больной кивнул. — Сейчас начнёт паниковать, — констатировал Дроздов.

— Почему? — удивился вирусолог высоко подняв брови.

— По моим предположениям у него просыпается разум и он начинает осознавать, что с ним что-то не так. Жаль, что вы не видели реакцию альфа игрек один, когда мы вводили ему штатный блокиратор. Бешеный просто застыл на время, как статуя. Кстати, сейчас этого с ним не произошло.

— Значит альфа игрек один, осознаёт, что с ним происходит? Может сопоставлять и анализировать ситуацию? Выходит они не безнадёжны? — с надеждой в голосе произнёс Семакин.