Проект Холли

— Ни единого шанса, что я рискну карьерой из-за парня, каким бы он ни был горячим. В любом случае с Сэмом весело. Я дала ему свой номер. — Я откусила тост, наслаждаясь солёным вкусом, и вдруг вспомнила свой разговор с папой. — О, чуть не забыла. У тебя не будет возможности сегодня пообедать с моей семьёй? — спросила я, чувствуя себя немного виноватой, из-за того, что это вылетело у меня из головы.

— О, конечно, я с удовольствием поеду. Я не видела твоего отца и сестёр с двадцать первого апреля. Когда это было?

— Эм… апрель.

— О, точно, извини. У меня небольшое похмелье, — ответила она, закрыв глаза и ударив ладошкой по лбу.

— Точно. Мы должны быть там около полудня. Я поведу. — Я убрала свою кружку в посудомоечную машину и вытерла крошки со стола.

— Сколько сейчас времени?

— Десять тридцать. Так или иначе, у меня ещё много времени, чтобы привести себя в порядок. Я явно не пила столько, сколько ты.

— Тьфу. Большое спасибо.

Улыбаясь, я протянула Одри ещё одну чашку свежесваренного кофе. Она вдыхала его запах, будто только он мог вылечить её раскалывающуюся голову.

***

Папа до сих пор жил в том же доме, в котором выросли мои сёстры и я. Всё в нём несло на себе печать мамы. В каждой комнате нас ждали яркие воспоминания. Я находила дом одновременно жутким и утешающим, хотя в родительскую спальню идти отказывалась. Джейми училась в старшей школе и жила дома. Технически, Эйприл всё ещё жила здесь, но часто не ночевала дома (со слов Джейми). Эйприл встречалась со своим парнем Коннором уже четыре года, что казалось мне безумным. Они были такими молодыми.

Несмотря на то что родительский дом вызывал у меня смешанные эмоций, я любила эту улицу. Большие ликвидамбары выстроились вдоль улицы, образуя аллею из листьев (Прим. Ликвидамбар — крупные лиственные деревья высотой 25–40 метров). У меня остались приятные воспоминания о том, как мы с Эйприл собирали цикад в коробку, и совершенно беззаботно лазали по этим деревьям с нашими друзьями. Ни в одном из этих воспоминаний я не помню ни одного взрослого.

— Это вывеска «Продаётся» во дворе вашего дома? — спросила Одри, когда я припарковалась.

— Не может быть. Папа сказал бы мне.

Меня вдруг охватило ощущение страха, когда я подошла к дому. Одри права. На лужайке была установлена большая вывеска, украшенная изображением задней веранды с видом на бассейн.

— Полагаю, именно это и будет темой сегодняшнего разговора. — Одри обняла меня за плечи. — Ты в порядке?

— Конечно. Я думала, что он сделает это много лет назад. — Почему я вру лучшей подруге, которая могла понять мой ужас?

Папа встретил нас у двери с тёплыми объятиями.

— Здравствуйте, мистер Эштон, — поприветствовала Одри.

— Сколько раз я говорил тебе называть меня Джорджем? — ответил папа. Его радушная улыбка передавала искреннюю любовь, которую он испытывал к ней.

— Извини, Джордж. Думаю, это старая привычка, — ответила Одри.

— Папа, что за вывеска? — спросила я, стараясь казаться равнодушной.

— Заходи, Холли. Эйприл, Джейми и Коннор на заднем дворе. Поговорим за обедом.

Папа был очень хорошим поваром и на обед приготовил свою фирменную лазанью. Как только мы все сели, он постучал о бокал вина, привлекая наше внимание.

— Ладно, ребята. Как вы все теперь знаете, я решил продать дом. Вообще-то, вчера я принял предложение, так что мы переедем через полтора месяца. Естественно, решение о продаже было трудным, но сейчас самое время. Я понял, что это просто кирпичи и цементный раствор. Наши воспоминания живут здесь. — Он прижал руку над сердцем и продолжил: — Пока я живу здесь, я остаюсь в прошлом, пришло время мне двигаться дальше. Девочки, я безумно горжусь вами. Пришло время и мне начать жить.

— Ты купил другой дом? — спросила я, заставляя свой голос звучать оптимистично и непринуждённо, стараясь скрыть внутреннее волнение.

— Я купил квартиру с тремя спальнями возле пляжа Балморал, — ответил он. — Я знаю, как вам там нравится, девочки.

— Это действительно великолепно, Хол, — сказала Эйприл. — Тебе захочется навещать почаще.

— Это здорово, папа. — Я из всех сил старалась быть счастливой за него.

Он тепло улыбнулся мне и поднял бокал вина.

— За то, чтобы отпустить и двигаться дальше.

— Двигаться дальше, — повторили все.

Я открыла рот, но слова застряли в горле.

Когда все начали есть, я отлучилась в туалет. Мне требовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Когда я вернулась к столу, Джейми крикнула:

— Эй, Холл. Помнишь, как ты приковала себя к дереву на заднем дворе, когда его нужно было срубить?

Вспоминая, я улыбнулась и ответила:

— Конечно. Это сработало бы, если бы мама не заманила меня шоколадным пирогом.

— А как насчёт секретного прохода? — спросила Эйприл. — Как нас не покусали пауки, ползающие там?

— Я всегда переживал, — сказал папа, — но мама настояла, чтобы мы оставили тебя в покое, и ты стала отважным исследователем.

Разговоры на эту тему продолжались в течение всего обеда. У нас было так много воспоминаний в этом доме, и большинство из них были связаны с мамой.

«Как он мог продать мамин дом?»

ГЛАВА 11