Проект «Мегаполис»

— Как хочешь. — Она пожала плечами. — Не надо было тогда, в «Игларе», болтать перед Германом, что ты готов на любое преступление. Поэтому он тебя и привлек.

— Я был пьян. А вы сошли с ума.

— Посмотрим. Но учти: сделаешь один неверный шаг — и тебя пристрелят. А потом убьют и дочку. Так что выбирай.

Кто-то сзади подтолкнул Сергея дулом автомата и спросил:

— Может быть, ему сразу всадить пулю?

— Зачем же? Он член нашей семьи. — Зеленые глаза Натали горели от возбуждения, и Сергей подумал, что сейчас она еще больше похожа на салемскую ведьму. Вот, значит, какой «цирк» задумал Герман…

— Ладно, если ты так кочевряжишься, походи пока без оружия, — распорядилась Натали. — Все равно ты влип вместе со всеми. Потом сам поймешь.

Мимо них прошел Боря Черниговский в шутовском балахоне, с размалеванным лицом, сжимающий в правой руке автомат Калашникова. Он вышел на арену.

— О-ля-ля! — закричал Герман, продолжая кривляться. — А вот и дядя Бора. А что это у него в руках? Детская игрушка: пуф! пуф! Сейчас он мало-мало постреляйт!

Тотчас же раздалась автоматная очередь, направленная под купол цирка. Зрители, в особенности дети, завизжали от восторга. Они еще не понимали, что происходит. Между тем в верхнем проходе уже появились униформисты с автоматами, а центральный вход заблокировали контролеры.

— Ну, пошли! — весело сказала Натали, подталкивая Сергея.

Те же жонглеры, акробаты, клоуны, но уже вооруженные автоматами, снова вышли на арену. Но теперь должен был начаться совершенно иной парад-алле. И музыка в цирке больше не звучала. Днищев глянул на оркестровую ложу, где также появились три человека с автоматами и какими-то шлангами. Ему показалось, что он присутствует на съемках фильма ужасов или все это снится. Сколько всего было бандитов? Определить приблизительно Сергей мог: человек тридцать-сорок. Но ведь кто-то должен был оставаться и снаружи.

Боря Черниговский дал еще одну автоматную очередь вверх, проделав в куполе массу дырок. После появления на арене «артистов» с оружием радости в зале поуменьшилось. Все притихли, еще не желая верить в худшее.

— Ну, все! — произнес Герман совершенно другим голосом. — Шутки кончились. Всем сидеть на своих местах! Будете шуметь — сами же и пострадаете. Цирковая программа меняется. Теперь все вы — мои заложники.

Кто-то в одном из секторов истерически засмеялся, еще двое поддержали его, но в основном в зале установилась тишина.

— Брось дурака валять! — крикнул мужчина с четвертого ряда. Он сидел вместе с девушкой и продолжал улыбаться.

— Иди сюда! — позвал его Герман.

Мужчина охотно встал и спустился вниз. Безмятежная улыбка не сходила с его губ.

— Повернись спиной, проделаем маленький фокус, — продолжил Герман.

И лишь только мужчина отвернулся, он вытащил из кармана пистолет и выстрелил ему в затылок. Тот рухнул на колени, затем повалился на бок. Возле головы расплылась лужа крови, в которую вытекали мозги.

— Говорил же этому чертову строителю, чтобы больше опилок клал, — проворчал Герман, посмотрев на Борю Черниговского.

Девушка в четвертом ряду закричала, и тотчас же ее крик подхватили во многих других местах. Столкнувшиеся с реальной смертью люди наконец-то поняли, что их привели в ад…

— Вот психи! — обозленно выругался Герман и подал знак.

По этому сигналу с разных сторон раздались короткие очереди: стреляли с верхнего прохода, с арены, из оркестровой ложи. Пальба длилась несколько секунд и оборвалась внезапно, но ее хватило, чтобы люди в секторах упали ничком, забились под скамейки в надежде укрыться от пуль.

Не всем повезло. Громко стонали раненые, еще сильнее кричали возле трупов убитых их близкие, а те, кто остался в живых, старались не шевелиться. Сергей метнул взгляд в ту сторону, где сидели Света и Мила, но их не было видно. Он увидел, как к Герману подбежал один из контролеров и выкрикнул:

— Мы завалили двух ментов у входа!

— Ну и правильно сделали, — спокойно отозвался тот. — Стреляйте по всем, кто попытается приблизиться.

Дальнейшее происходило очень быстро. Людей стали сгонять вниз к арене, которую «артисты» уже освободили, попятившись к кулисам и главному входу. Вновь поднялся невообразимый шум, и началась паника. Униформисты с верхнего прохода действовали четко, орудуя прикладами, словно дубинками. Раненых пристреливали. Над головами то и дело проносились автоматные очереди, раздававшиеся из оркестровой ложи. Гарь, дым, стоны, мольбы о пощаде смешивались в этом зверском побоище. Часть людей прогнали по коридору во внутренний дворик. Там их затолкали в приготовленные клетки, которые выкатили через ворота и разместили по периметру — вокруг всего цирка-шапито. Остальные тесной толпой сгрудились на арене и в нижних рядах. Между ними и униформистами наверху лежали трупы. Сколько их было, никто бы сейчас не взялся подсчитать. Возможно, что там еще были и раненые, которых террористы не успели пристрелить. Над цирком-шапито простерла свою зловещую длань смерть…

Глава седьмая ПРАВИЛА ИГРЫ БЕЗ ПРАВИЛ