Проект "Мессия"

— Вы согласны с тем, что инкубатор — технология, а технологии делают нашу жизнь лучше. Уверена, если бы с его помощью мы могли исцелить вашу сестру, вы бы не отказались.

Лейтенант нарочито медленно убирает руки за спину.

— Путь под сень Древа священен и неприкосновенен, — говорит Аринэ, ее голос спокоен. — Сущность Келлианы начнет новый круг. Таков порядок. Вот во что я верю.

Память мэтресс говорит Десять, что лейтенант произносит эти слова по привычке, будто крутит карусель. Все эти заученные фразы из книги Начал, все эти догмы, просто песок, что сыпался из уст ее отца. А на сердце у Аринэ гнев и ярость, глубокие корни ее полыхают от необходимости постоянно смиряться. Молчать, терпеть и служить. Искупление за смешанную кровь с рождения, как клеймо выжженное на горле, заставляет ее говорить все это. Тем, кто должен услышать. Услышать, что у нее нет амбиций, нет желания обрести память прошлых жизней, что она смирилась с тем, что принадлежит миру забвения. Как и человек. Вот только она не человек и никогда им не будет.

Память мэтресс говорит Десять, что живых людей на этой планете давно нет, но есть форма, а эффект памяти этой формы, в зависимости от заложенных конфигураций оболочки, создаёт многообразие.

— Но Творец ведь благословил неведомых и память к ним возвращается, чем люди хуже? — спрашивает Десять. — Разве вы не хотите обрести свободу от этих нелепых предрассудков? Разве не видите, что Орден использует технологию изначальных, как оружие против людей?

— Чем хуже? — переспрашивает Аринэ. — Ничем. Творец не оценивает. Это не наказание и не вознаграждение. Это путь. У каждого он свой. И выбор у каждого тоже свой.

— Что ж, наш путь — сохранить человечество и ради этого мы призываем людей к единству, — говорит Десять, но думает иначе. На мгновение их делается двое в этом теле. Мэтресс улыбается ей, потому что знает её мысли. Мы сгоняем людей как скот, чтобы они не разбежались и были послушные. Чтобы не мешали избранным стать богами.

Но произносить это вслух нельзя и Десять долго подбирает слова.

— Надеюсь вы готовы идти на компромисс, — наконец, говорит она, но промахивается. Аринэ злится и Десять ощущает лёгкую тревогу.

— Сотни лет существование моей семьи — компромисс, — отвечает Аринэ. Внешне лейтенант все так же спокойна, она подходит и склоняется над камерой, где лежит тело Келлианы. Лицо девочки похоже на маску, маска эта плавает на поверхности воды, шевелит губами и улыбается. Аринэ наклоняет голову и прислушивается. Шёпот звучит громче, будто кто-то подкрутил звук.

— Вы — память, вы тысячи и тысячи воплощений сущего. Что вы будете делать с вечностью? Вы построили мир и разрушили мир. Мир не по образу и подобию, мир, созданный вашей фантазией….

Аринэ поднимает взгляд. В глубине её глаз Десять видит затаившийся гнев, красивое лицо всего на мгновение искажается. Сикоры, почувствовав угрозу, выступают из тени и обступают Аринэ. Механические и медлительные, с кривыми паучьими ногами и с маленькой головой, не имеющие рта и глаз, а только несколько наростов-сенсоров, они вряд ли представляют для полукровки особую угрозу и потому лейтенант даже не смотрит на них. Аринэ хочет что-то сказать, но на терминал приходит сообщение и отвлекает её.

— Нас вызывают на палубу, — глянув на экран, говорит Аринэ. — Халирутское спасательное судно посылает сигнал бедствия.

— Идите, — говорит Десять. — Я буду через пару минут.

Десять прислушивается. Она почти научилась распознавать разницу между тем, что есть сейчас, что было сейчас и что будет сейчас. Почти.

А голос Келлианы всё повторяет и повторяет:

— Вы — память, вы тысячи и тысячи воплощений сущего. Что вы будете делать с вечностью? Вы построили мир и разрушили мир. Мир не по образу и подобию, мир, созданный вашей фантазией. Бесконечность — ваше оружие, бессмертие ваше проклятие. Плоть и кости, пыль под ногами в пустыне Арради. Здесь смерти нет и времени нет. Творец видит, Маат знает, вам некуда идти, это ваш Предел. Каждый ваш шаг, каждый выбор, все уже было. И все всегда будет происходить сейчас. Определяет ли суть форму или форма определяет суть, но память здесь, определяет все. Вы — память, вы тысячи и тысячи воплощений сущего. Что вы будете делать с вечностью…