Проект Новороссия. История русской окраины

Гетманщина Мазепы и империя Петра I: историческая несовместимость. Развитие имперских и сословных структур и упадок казачества. Экспансия России и поглощение ею буферных территорий. Воздействие этих процессов на геополитическое положение Малороссии

Напряженные и во многом трагические события второй половины XVII в. выявили многогранность связей между Южной Русью и Россией. Причем, далеко не всегда позитивных.

И что важно подчеркнуть: эти взаимосвязи не были статическими. Как мы видели, именно южнорусская сторона своими действиями активизировала отношения между Гетманщиной и Россией. Через них Россия включилась в такие межгосударственные процессы, которые впоследствии сделали ее европейской субцивилизацией.

В дальнейшем, несмотря на серьезные противоречия интересов, которые ярко проявились в заключении Выговским Гадячского договора, Россией — Андрусовского мира с Польшей, Дорошенко — договора с Османской империей и т. д., южнорусская государственность (Гетманщина) сохранилась именно под протекторатом России. Но положение в гетманско-российских отношениях все более менялось. Теперь уже Россия стала активной и доминирующей стороной этих отношений. И не только потому, что она далеко превосходила Гетманщину по военному и экономическому потенциалу. На рубеже XVII–XVIII вв. Россия переживала процесс завершения формирования сословного общества и превращалась в империю и субцивилизацию. Тогда как в Гетманщине оказался законсервированным милитаризированный, военно-административный строй.

Во второй половине XVII в. этот строй Левобережья, выполнявшего функцию пограничного пространства на южной границе России, достаточно гармонично сочетался с интересами последней. Слобожанщина и Левобережье были буферной территорией, противостоявшей, главным образом, силам мусульманской цивилизации, но также и европейской (Польше). В самой России хотя и сложился сословный строй, но с сильными элементами клановых отношений.

Положение изменилось в начале XVIII в. Центр интересов России Петра I смещается на северо-запад. Это был закономерный процесс, ибо выход на Балтийское побережье, в акваторию Балтики давал России непосредственную возможность сноситься с наиболее развитыми регионами европейской цивилизации: британским, германским, западным (Франция, Нидерланды).

К тому же захват Прибалтики у Швеции означал приобретение Россией буферной территории европейской цивилизации, ускорение трансформации евразийского царства, каковым была Россия в XVI–XVII вв., в евразийскую империю и европейскую субцивилизацию.

В новых условиях значение Гетманщины как буферного, пограничного государственного образования резко снижалось. И не только потому, что Петр I заключил вслед за своими европейскими союзниками мирный договор с Османской империей. Но потому, что резко возросла военная мощь России. Создавая имперские структуры в ходе Северной войны, Петр I беспощадно использовал людские и материальные ресурсы Гетманщины, продолжавшей оставаться хотя и незначительным, но все же автономным государственным образованием. Естественно, это противоречило интересам едва ли не всех слоев южнорусского общества и не могло не выразится в антироссийском заговоре при благоприятной внешнеполитической ситуации.

Поэтому переход гетмана Мазепы и большей части старшины на сторону Карла XII был вполне закономерной реакцией на политику Петра I в отношении к Малороссии. В ней проявило себя глубокое противоречие между интересами и состоянием Гетманщины и развитием имперских структур России. Было бы странным, если бы Мазепа и его старшина не перешли на сторону казавшихся непобедимыми шведов. Беспощадно используя ресурсы Малороссии, Петр I подрывал и всю военно-политическую структуру Гетманщины.

Десятки тысяч казаков и селян Малороссии на протяжении всего царствования Петра I самым непосредственным образом использовались на тяжелых работах по строительству Петербурга, каналов, в походах на Кавказ и Прибалтику. В этих военных походах и на тяжелых работах гибла большая часть участвовавших в них малороссов.

Таким образом, еще при сохранявшейся Гетманщине имперские структуры России начали не только широко использовать ее человеческие и материальные ресурсы за пределами Малороссии, но и активно разлагать военно-административную структуру украинской государственности.