Проект Новороссия. История русской окраины

Однако переход к индустриализации и коллективизации методами большевизма нес в себе неизбежную катастрофу, ибо жесточайшим образом ломал структуру семейных хозяйств. И в целом на земледельческом пространстве СССР, и на Украине в частности. А как выше было показано, структура семейных земледельческих хозяйств была основой всех зрелых цивилизаций, то есть всего цивилизованного человечества. Несколько тысяч лет земледельцы составляли подавляющую часть населения цивилизованного мира. Даже в конце XVIII в. 80 % европейцев продолжали заниматься преимущественно семейным земледелием. Лишь переход к индустриальной цивилизации в Европе в XIX в. привел к резкому сокращению земледельческого населения, сначала в Англии, а затем и в других европейских государствах.

Но в Европе, как и в России до 1917 г., индустриализация протекала путем хозяйственной эволюции, тогда как большевистская индустриализация представляла собой тотальное уничтожение военно-административными мерами всех семейных хозяйство одновременно, в течение нескольких лет! Тогда как в той же Англии процесс уничтожения структуры семейных хозяйств начался во второй половине XV в. с «огораживаний», когда, по образному выражению, овцы «поедали» людей, а закончился только в конце XVIII в., с переходом к индустриализации. Следовательно, растянулся во времени более чем на 300 лет.

Причем вместо уничтожаемых самодостаточных (натуральных) хозяйств развивались семейные хозяйства нового, фермерского типа.

На Украине же (как и в целом в СССР) большинство семейных хозяйств вели почти натуральное хозяйство, едва обеспечивая себя минимумом продовольствия. Более того, значительная часть территории Украины находилась в зоне рискованного земледелия. Так, засушливый юг Украины, поставлявший основную массу товарного хлеба, в течение 20-х гг. трижды (в 1921 г., 1924 г. и в 1928 г.) охватывала засуха и жестокие неурожаи.

В таком положении: при отсталом техническом уровне земледелия и неустойчивых климатических условиях, особенно важным было сохранение максимальной заинтересованности производителей продовольствия в результатах своего труда. И семейные хозяйства были наиболее эффективны в этом отношении, так как мелкие производители непосредственно обеспечивали свое потребление за счет своего производства.

Неудивительно, что структура семейных земледельческих хозяйств существовала в разных вариантах несколько тысячелетий во всех мировых цивилизациях. Этим подтверждалась ее высокая эффективность.

Большевистские вожди, и прежде всего Сталин, в конце 20-х гг. расправившийся со своими главными конкурентами в борьбе за лидерство в партии, весьма туманно представляли себе значение семейных хозяйств, видя в них лишь препятствие на пути развертывания индустриализации. Они рассчитывали ею охватить и сельское хозяйство, земледелие прежде всего. Причем за счет машинизации земледелия, казалось, будет легко компенсировать потерю индивидуального интереса земледельцев при коллективном хозяйствовании.

Уже в 1919 г. коммунистический «гений» Ленин рассуждал, что для создания устойчивой продовольственной базы большевистской диктатуры необходимо 100 тыс. тракторов. Понятно, что к началу 30-х гг. этот путь коммунистической индустриализации сельского хозяйства сделался исключительно актуальным. С его помощью Сталин и его окружение надеялись создать адекватную сырьевую и продовольственную базу для стремительного индустриального роста промышленности.

Но осуществить идею Ленина удалось только в 30-е гг. — за счет массового вымирания земледельческого населения. Важно заметить, что крестьяне и селяне прекрасно понимали, что их хотят снова превратить в низшее, бесправное сословие. Для этого и была задумана коллективизация. Крестьяне давали самую верную оценку сущности колхозов, сравнивая работу в них с барщиной, то есть бесплатной работой на землевладельца, которым теперь становилось коммунистическое государство. Уместно заметить, что по закону от 7 августа 1932 г., одобренному самим Сталиным, все имущество колхозов объявлялось собственностью государства.

Не менее точную оценку формировавшимся МТС давали селяне на Украине. Они сравнивали их с дореволюционными поместьями как центрами концентрации производимой земледельческой продукции, создаваемой трудом мелких земледельцев. Естественно, что, осознавая грозящую опасность разорения и превращения в низшее сословие крестьянство готово было до конца сопротивляться коллективизации. Как показали события 1932–1933 гг. — вплоть до голодной смерти.