Проект «Новый Эдем» [СИ]

‒ Да ладно. Чего ты? ‒ воскликнул миролюбиво, приподнял руки, развернул раскрытыми ладонями к Регине. ‒ Я же к тебе по-хорошему, а ты сразу стволом махать. А ведь ничего такого. Ты женщина, я мужчина. Всё естественно. ‒ Он не затыкался ни на секунду, говорил и говорил, вполне так спокойно и задушевно, словно рассчитывал на ответные понимание и сочувствие. ‒ Мы же здесь давно уже. Да и до этого ‒ тоже. А знаешь, как осточертело воздержание. Я разве о многом прошу?

И одновременно приближался. Регина сама двигалась боком к вездеходу и не сразу это заметила. Ещё и бесконечный поток слов отвлекал. А когда осознала, опять крикнула:

‒ Не подходи!

Руки дрожали, и пистолет ходил ходуном. Но не из-за нерешительности, от напряжения. Если этот урод думает, что Регина не выстрелит, он глубоко ошибается.

Да, раньше ей никогда не приходилось целиться в живого человека, но раньше и не возникало такой ситуации, как сейчас. И он… Какой же он человек?

‒ Не подходи! Понял? Убью.

‒ Ну вот чего ты? ‒ протянул парень почти жалобно. ‒ Ну…

И всё равно шагнул к Регине.

Она надавила на «спуск». Скорее всего, неосознанно, даже не успев задуматься и принять решение.

Но выстрела не получилось. Вместо него ‒ глухой щелчок, а крючок под пальцем прошёл только половину пути.

Регина растерянно уставилась на пистолет, опять надавила на «спуск», со всей силы, и сразу ещё раз и ещё, вздрагивая с каждым новым бесполезным щелчком.

Парень не стоял, не ждал, подскочил стремительно, безбоязненно обхватил дуло ‒ Регинин взгляд будто приковало к ладони в тёмных разводах, к полоскам грязи, набившейся под неровно обломанные ногти ‒ легко выдернул пистолет из девичьих рук.

‒ С предохранителя забыла снять, ‒ заметил с мягким упрёком, и опять растянул рот в особенной своей кривоватой улыбке, почти добродушной, и в то же время до омерзения плотоядной.

Между ними оставался всего шаг ‒ слишком близко. И Регина могла легко разглядеть щербинку по краю одного из передних зубов, трещинки и влажный блеск на обветренных губах и даже каждое слово, срывающееся с них. Тоже увидеть, в чёткой артикуляции, а не только услышать, прозвучавшее с ласковой заботливостью:

‒ Что же ты? Растерялась?

Это не забота, это издёвка, тьма, прячущаяся за радужным сиянием, игра кошки с мышкой.

Регина метнулась прочь. Уже не к вездеходу, просто прочь. Но парень успел поймать её, ухватил за локоть, резко рванул к себе, разворачивая.

Девушка впечаталась в него спиной. Парень обхватил её поперёк груди, притиснул к себе, с силой. Регина ощутила его глубокий судорожный вдох, и забилась, заёрзала, пытаясь выскользнуть, вцепилась в его руку, отрывала её от себя. И ещё ощутила ‒ твёрдый болезненный тычок в бок. Дуло пистолета ткнулось под рёбра, и сразу раздался щелчок предохранителя. Он показался чересчур громким, почти как выстрел с глушителем, совпал с отрывистым, резким:

‒ Тихо!

И оглушил. Регина замерла, а парень прижался щекой к её волосам, проговорил, опять добродушно:

‒ Ну ты чего? Не убудет от тебя. А, может, ещё и понравится. Я не обижу, если хорошо вести себя будешь. Не драться, не брыкаться. А то ведь мало ли ‒ палец случайно сорвётся, нажмёт. Ты же не хочешь, чтоб пистолет выстрелил? И не орать. Хотя… орать можешь. Я не против.

Его губы почти дотрагивались до уха. Точнее, дотрагивались всё-таки иногда, и Регина внутренне вздрагивала от каждого едва ощутимого прикосновения, пыталась отстраниться, наклоняя голову к плечу. Но чужая щека по-прежнему прижималась к волосам, следуя за движением, близкое дыхание обдавало неприятным запахом давно нечищенных зубов, к которому примешивался ещё и едкий запах пота.

Живот сводило от страха и отвращения, к горлу поднимался кислый комок.

‒ Ну вот и умница, ‒ вкрадчиво произнёс парень. ‒ И дальше не дёргайся, будь паинькой. ‒ Умолк на несколько мгновений, а потом заговорил дальше: ‒ Какие у тебя кудряшки забавные. Щекотные, ‒ наверное, он опять улыбнулся. Регина не видела, но слышала эту улыбку. Перестал прижиматься щекой, чуть отстранился, дунул на волосы.

Дыхание опять коснулось уха, а ещё ‒ шеи. И вдруг стало чересчур осязаемым, материальным. Влажные губы жадно приникли к коже, рука, обхватывающая туловище, надавила ещё сильнее, сдвинулась немного вверх. Регина не выдержала: вскрикнула, отчаянно рванулась, собрав все силы.

Грохнуло. Но не так громко, как обычно. Звук получился приглушённым, словно утонул в чём-то мягком и плотном. Регина вздрогнула всем телом. Парень понял, отчего. Да и какие могли быть сомнения? Скривился недовольно, отпихнул её от себя.

Регина упала, но не почувствовала боли от удара об землю. Другая, слишком сильная, разрывала нутро, полыхала огнём под рёбрами, мешала дышать. Широко открытый рот судорожно втягивал воздух, но он твёрдым комком застревал в горле, не проходил дальше. Регина цепляясь пальцами за траву, сжималась и выгибалась, стараясь протолкнуть его в лёгкие. Не получалось.