Проект «О.З.О.Н.»

– А вот чтобы такие ненужные мысли в твою голову не лезли. Это памятник, а не боевая машина. Так что время на него не трать, а иди через дорогу к стадиону. Вот в этом доме я жил раньше. – Груздев заштриховал маленький квадратик позади обозначающего спортивное сооружение овала. – Зайдешь в подъезд, поднимешься на пятый этаж, войдешь в первую квартиру справа. В маленькой комнате в конце коридора увидишь деревянную этажерку. На одной из полок, не помню точно на какой, лежит альбом с семейными фотографиями. Все понял? Ну тогда иди переодевайся, а я решу вопрос с выходом на поверхность.

Еще до встречи с Грибом Кузьма решил позвать с собой Пашку Шульгина. На то было три причины.

Первая, и самая важная, – маскировка. Это сейчас, благодаря помощи Гриба, проблем с допуском наружу не будет, а десять минут назад Кузьма об этом не знал, потому и решил подстраховаться. Редко кто из сталкеров ходил в одиночные рейды. В основном на поверхность всегда поднимались с напарником. Так и спокойнее, когда знаешь, что спину есть кому прикрыть, и надежнее – в том плане, что добыча, какой бы большой и тяжелой она ни была, окажется в закромах убежища. Вот Кузьма и решил, что его появление возле шлюза с Паштетом не привлечет внимания хромого и кривого на один глаз Лехи Миклина, прозванного Вахтером за практически бессменное дежурство у выхода на поверхность.

Второй причиной был виденный Кузьмой сон, где он с Пашкой стоял возле затянутой плющом панельной пятиэтажки. Что это, как не сон в руку? Раз так, друг должен сопровождать его не только в ночных грезах, но и наяву.

Ну а третья заключалась в маниакальном желании Шульгина как можно быстрее стать сталкером. Кузьма не сомневался: Паштет с радостью примет его предложение без лишних вопросов.

Пашка оказался на месте.

– Тебе повезло, – небрежно сказал он, кивком приглашая друга зайти в отсек. – Загляни ты чуть позже, и мы бы разминулись.

Кузьма переступил через порог, снял ботинки и, отодвинув рукой потрепанную рогожку, шагнул из небольшого закутка в узкую комнату, как две капли воды похожую на его собственное жилище. Даже откидные кровати были одинаковые, только вот одна из них давно пустовала.

Пашкин отец погиб, выполняя важное задание. Сперва Паштета хотели определить к кому-нибудь из сталкеров-одиночек на проживание и дальнейшее воспитание, но потом оставили в покое. Решили – это будет ни к чему. На тот момент Пашке исполнилось тринадцать, и он многое знал и умел благодаря урокам отца. Да и соседка приглядывала за ним. Поговаривали, у нее с Пашкиным отцом был роман, но узаконить отношения они так и не успели.

Кузьма заметил на кровати друга лежащий кверху обложкой томик «Сердца трех» Джека Лондона и улыбнулся. Эта книга среди ребят убежища ходила из рук в руки, и очередь на нее была расписана чуть ли не на год вперед. На ознакомление с увлекательным произведением давалось три месяца, потом роман забирал следующий счастливчик. В свое время Кузьма едва успел дочитать «Сердца трех» до конца – так много навалилось на него разных дел. Он читал урывками перед сном и рано утром и очень переживал, что так и не узнает, чем закончилась история Генри, Френсиса и прекрасной Леонсии.

На предложение сходить с ним на поверхность Пашка ответил воплем индейца, как он сам называл оглушительное улюлюканье.

– Когда выходим? – спросил он, радостно потирая руки.

– Сегодня. Собирайся, жду тебя в раздевалке.

– А чего мне собираться? Ща трикотаны скину, надену камуфлу – и вперед.

Судьба благоволит смелым. Эту фразу отчима Кузьма не раз вспомнил по пути в раздевалку. Обычно в коридорах убежища всегда кто-то есть, но сегодня им с Паштетом никто не попался навстречу. В раздевалке тоже никого не оказалось, что было им на руку. По-любому начали бы спрашивать, зачем парни пришли. И если Кузьма еще мог сослаться на Испытание, полагая, что рядовые сталкеры не знают о несправедливом решении Зубра, то вот с Пашкой такой номер вряд ли бы прокатил.

В убежище строго следили за дисциплиной среди подростков, на корню пресекая попытки самоуправства. В этом случае даже заступничество Гриба мало чем могло помочь. Да он бы, наверное, и помогать не стал. Правила придуманы для всех, в том числе и для членов Совета убежища. Одно из этих правил гласит: путь наверх открыт только после шестнадцатилетия.

Несмотря на строгие ограничения выхода на поверхность, ОЗК и противогазы были у каждого подростка. Ребят учили быстро надевать средства индивидуальной защиты и осторожно, чтобы не натрясти радиоактивной пыли, снимать их. Проводили тренировки в полном облачении, заставляя мальчишек и девчонок таскать из одного конца коридора в другой тяжеленные, наполненные землей мешки. Делалось это не ради забавы. При возникновении нештатной ситуации потребовались бы дополнительные рабочие руки для эвакуации пострадавших в безопасные зоны убежища. Эта обязанность по умолчанию возлагалась на подрастающее поколение, ведь взрослым в это время будет не до того. На их плечи ляжет задача устранить проблему и ее последствия.