Проект «Орлан»

…ожоги стартовиков «фортовских» зенитных ракет.

…особо «болезненные» отметины взрыва и пожара от попадания в ангар американского «гарпуна».

…и, в конце концов, сама вертолетная площадка, что несла на себе копченые разводы реактивных струй «Яка», подраненной оказией севшего на крейсер.

Все эти «боевые раны» были устранены лишь частично. В данном случае это не промашка боцмана и не халатность команды… просьба Горшкова оставить все как есть, чтобы судостроительные специалисты по приходе в Союз могли посмотреть на результаты атак и сделать свои выводы о живучести и устойчивости корабля в реальном бою.

Услышав, как завозился в рубочном проеме башни АК-130 командир артустановки, кавторанг запрокинул голову вверх:

– Ну? Что там у вас?

– Вручную резервным все нормально, – с виноватым видом отозвался офицер, ставя ногу на скоб-трап, собираясь спуститься вниз.

Давешнее нашествие инженеров с Союза не прошло бесследно! Артиллерийскую установку снимать не планировалось (еще бы – 90 тонн, включая «бороду» погреба), то есть ее и дистанционные системы управления вообще не трогали. Но где-то что-то в электронике все же мимоходом отсоединили. Или как нередко бывает при нештатных работах – по неаккуратности дернули, цмыкнули, закоротили или вообще оборвали.

Обычно АК-130 управляется с боевого поста БЧ-7 стрельбовой РЛС в автоматическом режиме. Теперь оперировать всеми премудростями наводки и стрельбы можно было только из самой башни резервной системой.

Впрочем, по боевой тревоге командир «стотридцатки» или его помощник все одно несли вахту подле орудий.

Однако налицо непорядок.

– Ничего не знаю, – объявил Скопин тем совершенно спокойным и упрямым тоном, который не допускал никаких возражений и был пострашнее любого мата, – найти, разобраться, восстановить, косоруким накрутить.

И не дожидаясь ответного «Есть!», двинул со шкафута к трапу вниз на ракетную палубу «Форта», а там и дальше по кореженным створкам ангара, по вертолетной площадке, к самой оконечности …посмотреть на кильватер – нравилось.

За широким транцем шипело, клокотало море, убегая долгой ровной полосой… лопались, играя на солнце, кавитационные пузырьки, прыгали на поднятой волне, растворялись клочки пены. Орали носящиеся в поисках поживы чайки.

СКРы на раковинах шли по-парадному близко. Даже слишком.

Капитан 2-го ранга знал, да и для всего экипажа «Петра» это не являлось секретом, что у «сторожевиков» был приказ – в случае боевого столкновения, применив все возможные средства защиты, крайней мерой принять удар на себя.

– 16 узлов, считай 30 километров в час, – Харебов кряхтел, шумно дышал, но подойти незаметно сумел из-за бурлящего кильватера, – давно заметил, что скорость на воде кажется больше, чем на суше и тем более в полете.

– И расстояние… тоже очень обманчиво, – добавил Скопин, – бывало на пляже отмахаешь кролем от берега, глянешь назад – ну точно полкэмэ… а на самом деле в лучшем случае метров триста, или того меньше.

И кинув взгляд на собеседника, заметил:

– А ты так и не отбивался, судя по всему? Рожа у тебя…

– Шарапов?

– Просто рожа. Без Шарапова. Апельсинами заедал?

– Откуда? Всё уже слопали. Просто не люблю спать днем. Читал я. В библиотеке.

– И что же, интересно? У нас и литературу знатно прошерстили, изымая антисоветщину и артефакщину, – кавторанг специально поковеркал, особенно с хохотцой подчеркнув «фак» в «артефакщине», – оставили лишь старое доброе, в смысле классику и советский период. Или ты привнесенное чудилой-замполитом упоенно изучал? Я о первоисточниках отцов основателей Маркса – Энгельса – Ульянова…

– Всё да не всё! – отбрил майор. – Знаешь, кого я там обнаружил… в библиотеке? Полкана гебиста! – был уже в середине Клэнси «Охота за „Красным Октябрем“»… как-то проморгали этот опус его подчиненные. У него, у полкана, представь, глаза на лбу: «У вас это в свободном доступе для рядового состава?»

– А ты?

– А что я? Говорю: «Автор, без сомнения, изрядный засранец. Однако такая западная пропаганда работает как раз наоборот! Книга наглядный пример для умного читателя – с кем в конце концов мы имеем дело. Со строк так и сквозит полным презрением к тупым „иванам“ и какие-де они, англосаксы, правильные, крутые, умные и выше всех. Это вызывает закономерную обратную реакцию ненависти к условному противнику».

– Ого, ты загнул!

– А что, не прав? – Почти требовательно уставился пилот.

Скопин пожал плечами, видом соглашаясь, продолжая смотреть на море.

– Получается, что особой факщины у нас на корабле как раз и не держали, – сделал свой вывод Харебов.

– Но молодняк, согласись, мало читает… толку.

– Не говори. Из самого читающего Эсэсэсра Россия превращается в рэп-черт-знает-что. Предположу, что это вина и веянье времени – заполонившие цифровые технологии, гаджеты, легкость видеоформата, компьютерных игр. Фильмы опять же (привет Ленину)[237] штампуют массовым ширпотребом – а там все тебе разжевали и в рот вложили видеорядом. Тупое потребление. Никакой собственной фантазии.

– А может, это просто другой уровень… фантазий?

– Моя фантазия бродит далеко…