Проект «Орлан»

– И еще будут, – это прозвучало с такой холодной уверенностью, что Фоли чуть придержал коней:

– Один приятный знак во всем этом инциденте – командиру авиагруппы «шершней» дали приказ прощупать на отдельном удаленном корабле ордера, насколько агрессивно будут реагировать русские. Похоже, вопреки их угрозам немедленного открытия огня они были более чем сдержанны.

– Из чего я могу судить, – подхватил Бжезинский, – что мы будем продолжать действовать согласно выработанному плану.

– Да. Я уже отдал приказ.

Южно-Китайское море

Летчик первого класса Павел Беленин взглянул на приборную доску: показания расходометра неумолимо подходили к точке возврата.

Подвесные топливные баки давно уже сброшены, расположенный за спинкой кресла ближе к хвосту турбореактивный «ревун» жадно, поэтапно высасывал внутренние – фюзеляжные и крыльевые.

Беленин (позывной «Фланкер»), накоротке переговариваясь с «ведомым» и командиром группы, кренил машину в плавном вираже, на самых экономичных режимах двигателя, зная и принимая данность, что керосина на «обратно» будет притирку.

А если встречный ветер усилится, то на подлете к Камрани вполне можно ждать неприятное аварийное оповещение СОРЦ[253]: «расходный бак», «остаток 600».

«Зря командир „отрабатывает“ задачу до последней минуты», – взгляд направо – фигурки «хорнетов», будучи много дальше, казалось, отстают, отползают под носок разложенного на все 16 градусов крыла.

«Обзорность у „мига“, конечно, мдя…» – Павел чуть довернул машину, снова вводя противника в поле зрения.

После «залета» на крейсер УРО палубные асы присмирели – «отскочили» на полтинник, «рея гордо вдалеке»!

Настроившись на частоту американских истребителей, можно было послушать, как они интенсивно лаются… по крайней мере, так казалось по интонациям – угнаться с переводом на весьма посредственных знаниях английского языка, да за эфирной хрипотой, было затруднительно.

«Да, – снова подумалось, – зря командир тянет, десять минут роли не играют. Можно уже валить на базу. Если „восемнадцатые“ еще пожелают побузить, у нас остается один вираж, и один черт – всё! На аэродром. Впрочем, у янки тоже должна быть ротация. Одно звено точно растворилось – не вижу… не сосчитать их. Ушли на авианосец?»

Десять минут пролетели во всех смыслах. Командир группы «отбил» на флагманский корабль о выполнении задачи и возвращении на базу. Затем продублировал на авианесущий крейсер руководителю полетов – контроль и управление воздушной обстановкой переходил на ТАВКР «Минск».

В небе уже осваивалась дежурная пара Як-38, с палубы на коротком разбеге взмывала новая «двойка».

«Миги», получив «добро, отбой», не торопясь просвистели над ордером… уходили.

«Хорнеты» (теперь наблюдение за ними вели Ту-16 и крайний фланговый эсминец ордера) разделились – одно звено все же умотало на свой железный монстр-аэродром, два других, видимо, тоже дожигали горючку в экономичном режиме.

– «Фланкер», – вдруг вызвал командир группы, – пришла радиограмма, скинули нам. Курсовой «тяжелый» РЦ сигналит – у него на РЛС по азимуту 24 две «воздушные-высотные-скоростные». Идут в сторону ордера. Расчетное время контакта двадцать минут.

«Яки» не играют. Перехватишь… в общем отметишься и разворачивай на базу. Сам знаешь – топливо. Перевожу канал «тушки» на тебя, дадут еще данные.

– Понял.

Два «мига» отделились от группы, заложили разворот, крылья – на 45 градусов, набирая скорость…

С Ту-95 вели передачу, дослеживая «незваных» радаром – «агрессоры» шли на шести тысячах и на приличной скорости.

– Быстро прут, – вещал в рацию напарнику Беленин, – на встречных разойдемся… пока разворот… пока нагоним. Давай разделимся – ты отвлечешь, а я дугу низом, чтобы их сразу в хвост взять. Я в радиомолчании.

«Ведомый» подтвердил прием, его машина воспряла вверх, пропадая, так как и сам Беленин провалился вниз к воде, креном забирая влево, включая форсаж – требовалось выйти с опережением на позицию: «Эх, гори оно огнем… в камерах!»

Высота полета выбрана не бреющим, но достаточно. Раскинувшееся море нескончаемо проносится под вытянутым носом «мига», под фюзеляжем.

Взгляд поминутно вверх правее – уже заметны приближающиеся инверсионные следы «условных друзей».

Самолет «ведомого» чертит свою встречную белую дорожку, мчась на одном с ними эшелоне.

Голова как маятник – вверх-вниз, глаза то на приборную, то на фонарь (за фонарь).

«Ждем, ждем… пора». – Ручка плавно отклоняется вправо – начиная резать угол, уже заранее выводя машину на радиус разворота.

Те наверху разминулись на встречных курсах. Уже можно… уже нужно!

Всё – ручку на себя, на восходящую вертикаль, РУД на максимум тяги.

Вдавило перегрузкой! Щеки поползли вниз, обтягивая скулы.

Свечка! Двигун ревет, в глазах аж притемнело…

«Заваливаем на спину! – Земля, небо – перевернулись, – иммельман, мать его!»

Снова переворот полубочкой (в глазах пару метеликов), горизонт в нормаль, нос машины задран, краем глаза влево, вправо – полудиском синева планеты, впереди пронзительная голубизна… там…