Проект «Пламя»

— Что скажешь? — спросил его отец. — Тебе не показалось, что немец все время чего-то боится?

— Точно! — в один голос загомонили остальные.

— Боится, — подтвердил Олег. — И не чего-то, а нас. Разговаривает, а сам трясется от страха, будто мы вот-вот на него накинемся и загрызем. С чего бы это? Тут надо подумать. Что-то крутится вот тут, — он постучал пальцем по лбу, — а что — не пойму! У него чердак будто каской закрыт, не пробиться.

Олег принялся вышагивать по огромному залу, занимающему чуть ли не половину всей площади дома. Остальные терпеливо ждали, зная, что именно на ходу тот вынашивает самые интересные идеи.

И дождались. Вскоре Олег остановился, ударил кулаком по ладони и закричал:

— Понял!

— Что? Рассказывай! — столпились вокруг него остальные.

— Все понял! — повторил Олег, успокоившись. — Слушайте сюда! Этот хренов колдун на самом деле боится нас, потому что мы сильнее его. Да-да, я не оговорился! На кладбище он переиграл нас только благодаря своей хорошей подготовке и тому, что мы многого не знаем. Но он сам себя выдал. Теперь я знаю, как сделать, чтобы впятером мы стали в двадцать пять раз сильнее, чем поодиночке!

Олег замолчал, перейдя на мысленное общение, потому что дальнейшую информацию невозможно было передать словами. Когда до остальных дошло, глаза у них округлились и Пантелей сказал изумленно:

— Ну и Олежек, ну и голова! Как мы раньше до такого не додумались?

— А потому что раньше в этом не было нужды, — сказал Олег со скромной гордостью. — Но раз теперь мы это знаем, зачем нам подчиняться какому-то фрицу?

— Выкладывай, — приказал ему Пантелей, понявший, что у младшего сына появилась новая идея.

— Значит, так! — начал Олег, когда все они расселись за столом. — Когда завтра приедет немец…

Карл был недоволен собой. Ему казалось, что он слишком легко согласился на наглое требование бандитской семейки и зря везет им еще один миллион. Еще недавно за такие деньги в России можно было перебить все правительство вместе с парламентом. Но приказ оставался приказом, и деньги он доставал не из собственного кармана. Кроме денег Карл вез сведения о месте, где можно найти Жуковского. Эту информацию он получил только сегодня утром и отчаянно пытался понять, кто сумел ее раздобыть. По всем предположениям выходило, что кроме него ложа имеет в Москве и других агентов. Такая догадка не слишком обрадовала Карла, потому что из нее вытекала другая мысль: не исключено, что агенты следят за его деятельностью.

Подъехав к коттеджному поселку, Вайсман постарался отбросить мрачные предположения и нажал на кнопку звонка около калитки в высоком глухом заборе. Клим открыл сразу, будто ожидал его, стоял у ворот. Остальные ждали в доме, рассевшись за большим круглым столом. Они заняли одну половину, а Карла усадили за другую, так, что он оказался будто обвиняемый перед членами суда.

— Привез? — спросил Пантелей, жадно глядя на кейс.

— Привез, — подтвердил Карл, не выпуская чемоданчика из рук. — Но отдам только после того, как кое-что объясню. Вам, наверно, кажется, что вы можете взять деньги, а потом водить за нос заграничного лоха? Так вот, предупреждаю: если вы это задумали, то у вас ничего не получится! Обмана не потерплю ни я, ни та организация, которую я представляю.

— Ладно, давай! — Пантелей протянул руку к чемоданчику. — Никто не собирается тебя кидать!

— Хорошо, держите! — Карл протянул Пантелею кейс и добавил: — Но с этой минуты считайте себя предупрежденными. За малейшую попытку обмана или неповиновения будете сурово наказаны.

— Накажи своих внучков, поц, — гнусно засмеялся Клим, принимая у отца кейс и пряча его в шкаф.

— Что вы сказали? — Понимая, что ему нанесено преднамеренное оскорбление, Вайсман стал подниматься со стула, но не успел этого сделать.

Старший сын Пантелея, Никита, взметнулся со своего места и, мгновенно оказавшись около Карла, неуловимо быстрым движением снизу вверх раскрытыми ладонями нанес звонкие удары по его ушам. У Карла все поплыло перед глазами, и он не смог вовремя нанести ответный удар. Впрочем, очухавшись через две минуты, он тоже не смог его нанести. Все это время бандиты с любопытством смотрели на него, будто ожидая, что он будет делать дальше.

Придя в себя, Карл прикрыл себя полем ментальной защиты и со всей мощью, на которую был способен, атаковал подлых обманщиков. Но импульс, который должен был по крайней мере оглушить их, не причинил бандитам никакого вреда. Четверо остались стоять, насмешливо скалясь, а Никита снова подступил к Вайсману и принялся избивать его, как умеют это делать, перенимая друг у друга опыт, заключенные и тюремщики.

Никита наносил удары по самым болезненным точкам, артистически распаляя себя выкриками:

— Ты кого опустить хотел, падаль фашистская? Да таких, как ты, я на фронте, в штрафной роте, живьем ел, ты понял или нет, немчура поганая?