Проект Rain Storm

– А если завяжется перестрелка с противником, расклад будет совсем другим, – фыркнул Фостер. – Кто из нас скорее уйдет от погони и выберется из горящего здания? А эти ситуации куда вероятнее, чем падение метеорита.

– Возможно, но вы забываете о случайности. Случайная пуля может убить даже самого подготовленного бойца. Только я умру после хорошего кофе со сливками и сахаром, сытного завтрака, зная, что утром я поговорил со своей женой и сказал, что люблю её, а она ответила «я тоже». А вы, лейтенант? Когда в последний раз говорили кому-то о своих чувствах? Когда слышали «я люблю тебя» в ответ?

– Что, желаете признаться мне в чувствах, док? Я не по этой части, извините.

– Не по части чувств? Это заметно, – доктора издевка Фостера будто совсем не задела. – В вашем досье написано, что вы не поддерживаете связь с сестрой. С матерью только переписываетесь, звонков почти нет. У вас плохие отношения с родственниками, почему?

– Нормальные отношения.

– Это смотря что считать нормой.Здесь написано, что Рональд и Мелинда Фостеры развелись, когда вам было десять. До этого ваша мать несколько раз вызывала полицию. Отец устраивал дома стрельбу. Школьный психолог сообщал о ваших синяках и ссадинах. Предполагали домашнее насилие. Отец бил вас, Рей?

– Лейтенант Фостер! – рявкнул Рей. – Обращайтесь ко мне по званию, доктор Чарльстон. Нет, мой отец никогда не бил меня. И я здесь не для того, чтобы вы копались в моем прошлом. У вас есть ещё вопросы, связанные с моей службой в составе вооруженных сил Соединенных Штатов Америки и Канады в Северном Блоке? Если нет, то разрешите идти.

Доктор молчал, внимательно вглядываясь в лицо Фостера. Довел, сволочь, задел за больное и теперь доволен!

– Я отпущу вас прямо сейчас, только ответьте честно на один последний вопрос. Вы сами собой довольны, лейтенант?

– Я такой чушью голову не забиваю, – ответил Фостер и, приложив ладонь к кепке, развернулся и вышел из палатки.

Чтобы деть куда-то раздражение и гнев, Фостер вместо сна отправился на тренировочную площадку. Яростно отжимался, колотил грушу. Конечно, он собой не доволен. «Недостаточно», «старайся лучше!», «нашел, чем гордиться», «может, тебе ещё медаль выдать?». И так каждый раз, голос отца повторяет въевшиеся в память фразы, будто за спиной стоит невидимый наблюдатель, для которого Рей Фостер никогда не будет достаточно хорош.

Да, он не из тех избалованных мальчишек, которым в детстве твердили «я люблю тебя, мое сокровище!». Может, мать когда-то так и говорила, когда он был совсем мелким, но Рей не помнил этого. А от отца даже простой похвалы было не добиться. Док наверняка посчитает, что это плохо. Но Фостер думал, что быть неженкой ещё хуже. Нужно всегда стремиться к большему, а почивая на лаврах и нахваливая себя за каждый мелкий шажок ничего не достигнешь.

Глава 8. Столкновение

Беспощадное солнце слепило глаза, грузовики пылили по неровной дороге: спецрота возвращалась из города на базу с грузом от «СайберХарт». По широкой трассе лишь изредка проезжали другие автомобили, далеко впереди маячил белый тент фургона, почти растворяясь в мареве разогретого воздуха. Фостер щурился и от нечего делать насвистывал ковбойскую песенку. В кузове за его спиной сидели Моралес с Джонсоном, оба молчали, думая каждый о своем.

После бесед с доктором Чарльстоном все были не в себе, Фостер сам видел, как Роман на своей вышке кричал в небо, пытаясь хоть как-то спустить пар. Хоть эти звуки для человеческого уха и не слышны, но аппаратура засбоила знатно, Соловью за это влетело.

И без того тощий Карл совсем осунулся и, похоже, вообще перестал есть.

Рейн, как и сам Фостер до этого, долго и яростно колотила несчастную грушу.

Фостеру всё это надоело до чёртиков. Его люди места себе не находят, вместо того, чтобы думать о службе, сидят и бессмысленно таращатся перед собой, как сейчас Моралес с Джонсоном. Даже Селесту, с её фальшивой биографией, док сумел зацепить! Надо это дерьмо прекращать. Они здесь не на мирной прогулке и должны быть всё время начеку, если док этого не понимает, придётся объяснить доходчиво.

Первая в колонне машина затормозила, их грузовик тоже остановился. Водитель поставил автомобиль на ручник, спрыгнул на землю и показал Фостеру две раскрытые ладони — у них есть десять минут.

– Остановка десять минут, – крикнул Фостер. – Успевайте делать все свои дела или придется терпеть до базы.

Бойцы из службы снабжения неторливо вылезали из кузова. Расхлябанные и неорганизованные, ладно хоть автоматы в кузове не побросали. Интендант, ехавший в первом грузовике, прошелся, разминая плечи. Шофер достал сигарету, закурил. Снабженцы смеялись, подначивали друг друга показать голый зад проезжающим гражданским.

Визг тормозов заставил Фостера обернуться – в десятке метров от них затормозил синий микроавтобус. Если эти идиоты снабженцы не прекратят...

Из автобуса один за другим выскакивали люди в бронежилетах с автоматами.

– Тревога! – заорал Джонсон и раньше, чем Фостер успел понять, что происходит, открыл огонь из своего огромного пулемета.