Проект Rain Storm

Каждая из немногочисленных женщин базы ощутила себя в центре внимания. Джекки Роуз сразу же пригласил сам генерал Декстер, расстроив многочисленных претендентов на танец с красоткой. Эту пару репортерша нагло подвинула в центр кадра, а полных и немолодых дам из обеспечения отодвинула подальше, чтоб не портили картинку. Моралес к камерам не подпускали, но Пайн всё равно пригласил её на танец, и они с громким смехом нелепо топтались под музыку вдали от сцены.

– Ну же, кавалеры, не будьте такими скромными, я вижу ещё не все дамы нашли свою пару, – кричала Мейбл в микрофон. – Полупустой танцпол нам не нужен!

Фостер нашел глазами Джейн, она беседовала о чём-то с Карлом, успокоительно гладила по плечу. Психолог стоял в паре шагов от них и оба старательно не смотрели на него. Странно, что никто ещё не пригласил её. Джейн была невероятно красива в темно-синей парадной форме. Она поймала взгляд Фостера и едва заметно улыбнулась. Рей понял, что не хочет, чтобы она танцевала с кем-то другим. Он двинулся к Джейн. Пусть и перед камерами под строгими взглядами командования, но этот танец Рей хотел разделить с Джейн.

Джейн без сомнения поняла его намерения, но повела себя странно. Быстро оглянулась назад, шагнула прочь от Фостера, к старшему лейтенанту Эймсу. Тот перетаптывался рядом с ней, нервно поправляя фуражку.

– Сэр, мне показалось, вы хотите пригласить меня на танец, – сказала Джейн и Эймс гордо сверкнул своей фирменной улыбкой.

Фостер нелепо застыл на месте. Эймс уверенно прижал Рейн к себе и в ритме вальса они присоединились к другим танцующим парам. Довольная Дейзи Мейбл тут же попросила оператора снять их крупным планом. А Рей Фостер стоял и смотрел на них, не отводя взгляда, до боли сжимая кулак. Злость и раздражение горячей волной поднимались к горлу. Это было не просто «нет» – это была почти пощечина! Неужели Рей настолько ей неприятен?

Негодяй Эймс всё время пытался опустить руку ниже талии партнерши, а Джейн возвращала её на место. Фостеру захотелось врезать ему хорошенько. Ярость, закипающая внутри, не оставила Рею шанса продолжить притворяться, что Джейн Рейн ему безразлична. Что ж, признание проблемы – первый шаг к исцелению. Нужно задушить эти глупые эмоции, на которые он не имеет права, и которые, как он сейчас убедился, останутся без ответа.

Пулю, подаренную Джейн, он запрятал подальше в вещмешок, с глаз долой. И решил, что больше никогда не позволит себе ничего, что выходит за рамки общения лейтенанта со своим сержантом. Фостер надеялся, что бутылка шампанского и компания Джекки Роуз поправят его настроение, но напрасно, стало только хуже. Они оба остались разочарованы. Джекки тем, что Фостер так и не сделал шаг, которого она от него ждала, а Рей тем, что так и не смог отвлечься от мыслей о Джейн. И проклятые сны в эту рождественскую ночь были слишком жестокими, в них всё время всплывала ванная, до краев наполненная тёмной водой и девушка в этой воде…

***

– Лейтенант Рей Рональд Фостер, правильно? – Психолог посмотрел на Фостера поверх старомодных очков в роговой оправе.

Рея этот тип раздражал одним своим видом. Доктор Оливер Чарльстон. Тучный немолодой мужчина с глубоко посажеными глазами и отвисшими щеками, казалось, едва помещается в свой коричневый костюм. Резкий парфюм был не в силах перебить запах пота, так что находиться рядом с доктором было неприятно. А уж беседовать по душам с ним совсем не хотелось. Зато хотелось рассказать всё, что Фостер о нём думает, не стесняясь в выражениях. Сегодня с доктором Чарльстоном говорили Соловей, Рейн и Йормунганд. Психолог вызывал их по одному в палатку, которую ему выделили медики. Дежурство Соловья пришлось сдвинуть из-за этого разговора. И все трое вышли понурыми и молчаливыми.

– Надо мне, чтобы из-за какой-то гражданской крысы мои парни нервничали, – рычал старший лейтенант Льюис.

Командир приказал Фостеру держать себя в руках и говорить так, чтобы этот психолог сам взбесился от его спокойствия. Фостер старался. На все вопросы отвечал односложно, на некоторые вообще мычал что-то невнятное. Когда доктор Чарльстон спросил, какие отношения у Фостера с каждым из экстра, Рей три раза повторил: «уставные».

Доктор выпытывал насчет Моралес и Соловья. Видимо, кто-то ему уже наплёл об их связи. Фостер включил дурачка. Сказал, что конфликтов между ними не замечал, оба эффективно и без нареканий выполняют боевые задачи.

Психолог очень интересовался операцией по захвату Краша. Расспрашивал, как Карл в своей змеиной личине реагировал на приказы. Поднял отчёт об уличной перестрелке, в которую Фостер и Рейн угодили. Задавал такие вопросы, что кулаки чесались ему врезать. Но Рей держался, всё так же изображал бравого идиота и отвечал, что действовал по обстоятельствам, инструкций не нарушал. На любые попытки расспросить о чувствах и мыслях, пожимал плечами, неопределенно хмыкал и говорил, что не понял вопроса.

Доктор продержал его час, заставил писать идиотские тесты и Фостер искренне благодарил Бога, когда наконец вырвался от проклятого мозгоправа.