Проект Rain Storm

– Больше всего жаль потраченные годы, – вздохнула Джейн. – когда я могла бы получить нормальное образование, но у меня даже доступа к хорошим книгам не было. Мы жили в изоляции, нас пичкали пропагандой, создавали искусственную картину мира с экзальтированной любовью к Родине и ненавистью к врагу. После такой обработки многие сами просились отправить их в бой, убивать кровопийц из Южного Блока. А мне родители ещё в детстве дали прививку от такого рода промывки мозгов. Объяснили, как всё работает в политике и на войне. Не скажу, что на меня совсем не подействовало. Но когда понимаешь, что тебе говорят и зачем, уже меньше поддаёшься эмоциям.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Рей.

Джейн пожала плечами.

– К примеру… ты задумывался, почему мы воюем с Южным Блоком?

– Потому что они являются угрозой нашему образу жизни, нашему суверенитету и вообще нашему существованию, – без запинки ответил Фостер и отправил в рот кусок хорошо прожаренного стейка. – Общеизвестный факт.

– Не факт, а текст из агитматериалов, – отмахнулась Рейн. – Well Done? Серьезно? Это же мраморная говядина… а впрочем, не важно. Ещё один интересный факт. США, ещё до объединения с Канадой и многие их нынешние союзники по Северному Блоку в двадцать первом веке враждовали, а теперь – лучшие друзья и союзники. Почему?

– Потому что все мы занимаемся общим делом, защищаем демократию и прогресс от необразованных варваров, – ответил Фостер. – Что не так с Well Done? Не понимаю, как можно есть сырое мясо. К чему ты клонишь, Джейн?

– К тому, что всё дело в «апрельской конвенции», которую одни страны подписали, и стали в последствии Северным Блоком. А другие подписывать отказались, мы их теперь Южным Блоком называем, хотя сами они никогда про себя так не говорят. Россия одна из немногих стран, которые подписали конвенцию, но сумели сохранить внеблоковый статус.

Фостеру пришлось постараться, и быстро прожевать жёсткий кусок мяса прежде, чем ответить.

– Ну и что? Эта конвенция по обновленным правам человека и разумных узаконила кибертрансплантацию, ввела базовое право на «полное функционирование», после которого во всем прогрессивном мире не стало людей с ограниченными возможностями.

– Ага, базовый набор имплантов от государства гарантирован любому, хочешь ты того или нет, – кивнула Джейн. – Знаешь, у моих родителей был знакомый, глухой с рождения. Он отказывался ставить себе слуховой протез. У глухонемых своя, можно сказать, субкультура, многие из них не хотят становится слышащими, чтобы оставаться частью сообщества. Причастность к группе для них важнее наличия слуха.

– Бред, – покачал головой Фостер. – Не понимаю такого.

– Я тоже, но это все-таки их выбор. А теперь импланты ставят всем. Тех, кто отказывается, признают невменяемыми, и закрывают в психушке, пока не согласятся на операцию. И это вовсе не забота о людях, это сверхприбыли «СайберХарт».

– Это Роман на тебя так повлиял? – нахмурился Фостер. – Своими коммунистическими сказками, про то, что всё зло от крупных корпораций?

– Я не придерживаюсь его идеологии, – ответила Джейн. – Вообще никакой идеологии, как мне кажется. Разве что, тяготею к гуманизму. Родители научили меня главному – мыслить критически и анализировать. Поэтому я не могу притвориться, что не вижу того, что лежит на поверхности.

– По-твоему, эти дикари, которые заявляют, что «кибер-технологии от дьявола и противны Господу» – это нормально? Это они стали нашими врагами, сами сделали первый шаг. Они уничтожают заводы, взрывают больницы, захватывают шахты и производства. Мечтают ввергнуть нас в темное средневековье. Они – объективная угроза, разве ты не видишь?

Фостер понял, что слишком громко говорит, когда на него стали озираться люди за соседними столиками.

– Это – тоже всего лишь пропаганда, – ответила Джейн, понизив голос. – Даже если лидеры Благословенного Союза и других группировок этот бред повторяют. Настоящим мотивом к отказу подписать конвенцию для многих государств стали её условия. А именно, «базовый уровень развития и благосостояния». Если Совет признает, что в какой-то стране неподходящие условия, слишком высокий уровень преступности, низкий «индекс демократии» и ещё другие факторы не в порядке, туда вводятся союзные войска и наводят порядок. Любыми методами. Могут даже правительство сменить. Конечно, после этого страны так называемого «третьего мира» отказались это подписывать.

– А может так было бы лучше? –Фостер старался не повышать голос. – Покончили бы с картелями в Южной Америке, устроили наконец нормальную жизнь коренным африканцам. Да, с кровью и болью. Но по-другому эти проблемы не решаемы, вот сколько лет они в этом дерьме барахтаются. Сами друг дружку режут и убивают, жизни нормальной не видят. Вспомни, что Моралес рассказывала. Чем лучше?