Проект Re: Плененная скукой

После этого нам нужно было его как-то спустить вниз, и по наступлению темноты, оттащить от моего нового дома, дабы те, кто будут далее его тащить за деньги, не знали лишнюю информацию, которая может сыграть против меня.

Собственно говоря, его избиение мы тоже оставили до наступления темноты, чтобы побои были максимально свежие, и возможная медицинская экспертиза ничего не показала. И пускай вероятность того, что кто-то будет расследовать это дело — мала, ведь сам Харуцугу будет против этого, но даже так перестраховка не будет лишней.

Оттащив его на первый этаж, в кладовку, мы снова связали ему руки и ноги, не забыв засунуть тряпку в рот, на манер кляпа. И только после этого закрыли его пакет и вышли из кладовки, где сразу же выключили свет, направившись на второй этаж.

— Поможешь убраться? — спросил я, разглядывая воцарившейся на втором этаже кошмар.

— Без проблем, — ответила она и подошла к моей отрубленной руке, которую в следующий миг приподняла, взяв её примерно за запястье. — А то ты сам с трудом с этим справишься.

«С этим трудно поспорить.»

— Кстати, что с ней будешь делать? Просто в мешок выкинешь? — спрашивала она, тресся моей отрубленной рукой.

— Лучше закопаю во дворе. Меньше проблем будет. Камни Харуцугу тоже во двор. А всё остальное уже — на помойку.

— Ясно, — и встав на носочки, потянувшись, продолжила: — Ну что ж, тогда принимаемся за работу.

* * *

Заняла у нас уборка около двух часов, и к этому моменту как раз начало темнеть, как мы изначально и рассчитывали. Но вместе того, чтобы сразу браться за дело, мы решили подождать, пока стемнеет полностью. Плюс — мы оба устали, и было бы неплохо, если бы мы отдохнули.

Так мы и решили поступить, перебравшись на кухню с покупками, что я сделал, до всей этой заварухи, и тортом, что принесла Мияко.

Через некоторое время я налил нам обоим чай, а Мияко в это время отрезали куски торта.

— Ты ведь не просто так пришла навестить? — сразу перешёл я к делу, о котором пока что не было время заговорить.

Мияко отпивала в этот момент чай и, выгнув бровь, спросила:

— Почему ты так решил?

— Я не прав?

— Прав. Но интересно, почему ты так решил.

— Я просто предположил и решил спросить — не более.

— А почему ты так предположил? — продолжила она допытываться.

— Ты не кажешься такой личностью, которая будет приносить торт и навещать просто из-за факта переезда и новоселья. Слишком уж это «скучно», в твоём понимание, я прав? — нарочно выделил я слово «скучно».

— Ну да, тут ты прав, — пожала она плечами. — Это действительно обыденно и скучно, чтобы как-то это выделять.

«Думаю, люди, которые по несколько лет ждут переезда, будут с тобой не согласны.»

— В таком случае, если я прав, то какова истинная причина?

— Передать тебе приглашение.

— Приглашение?

— На приём.

Я немного наклонил голову в бок и спросил:

— Ты это специально?

— Специально, что? — спросила она, непонимающе хлопая глазами.

«Даже я понимаю, что она специально даёт ответы с минимальным количеством информации, таким образом подшучивая надо мной.»

— Стоит отдать должное твоему умению контролировать эмоции, — и только после того, как я это сказал, уголки её губ приподнялись.

— Благодарю.

— Так что насчёт приглашения на приёма? — и на всякий случай добавил: — И давай более конкретно, чтобы мне не пришлось допытываться или самому догадываться.

— Хм… — показательно задумалась она. — Ну ладно, хорошо.

«Кажется, она уже успокоилась, относительно того, что было несколько часов назад.»

— Если вкратце, то…

— А если не вкратце? Не хотелось бы не узнать какую-то мелочь, которая сыграет со мной злую шутку.

— Пф… Ты слишком мнительный.

Я на это промолчал.

— Ладно, — выдохнув, сказала она, облокотившись на спинку стула. — Если НЕ вкратце, то род Мори устраивает приём в честь окончания первого особого экзамена. Такое бывает не часто, а лишь тогда, когда происходит что-то важное, и с учётом произошедшего на экзамене и заинтересованности в тебе моего деда, скорее всего дело в тебе. Да и тот факт, что дедушка попросил именно меня передать тебе приглашение говорит о многом.

— Отказать, я так понимаю, не могу?

— Почему же? — ухмыльнувшись, спросила она. — Ты — свободный человек, и никто не в праве что-то делать с тобой из-за твоего выбора. Другое дело, что ты не придёшь на приём благоприятно настроенного к тебе рода. «Рода, являющимся одним из самых сильнейших родов страны; рода, который занимается военным делом и владеет сорока процентами всей боевой мощи страны,» — вернула она мне, брошенную мной недавно фразу. — Ну и ко всему прочему стоит добавить, что третья наследница, коя — всего лишь жалкая женщина, пришла лично, чтобы передать тебе приглашение.

Самодовольная улыбка уже во всю разошлась по её лицу.

— И что же ты будешь делать, о великий мужчина?

Я откинулся на кресло и выдохнул, после чего спросил:

— Отыгралась? Теперь можно поговорить серьёзно?

— Хм… — она приложила указательный пальчик к губам. — Я подумаю, — дала она многозначный ответ.

— Раз так, то давай хотя бы попытаемся.

Она кивнула.