Проект Рози

— Вау, — произнесла она очень тихо, оглядываясь назад, в бесконечность. И тогда, в это ничтожно короткое мгновение вселенской истории, она взяла мою руку — и не отпускала, пока мы шли до метро.

27

Нам оставалось разобраться с последним важным делом до намеченного на следующее утро отъезда из Нью-Йорка. Макс Фрейберг, пластический хирург и потенциальный биологический отец Рози, сказавшись «занятым по горло», все же согласился принять нас ровно на пятнадцать минут ровно в восемнадцать сорок пять. Рози объяснила его секретарше, что пишет серию статей об успешных выпускниках университета для публикации в местной газете. Я с фотоаппаратом наперевес выступал в роли фотографа.

Добиться этого свидания было трудно, но куда труднее было взять пробу ДНК в кабинете доктора Фрейберга. Я стал думать об этом еще до поездки в Нью-Йорк и, признаться, сломал голову, пытаясь изобрести какой-то обходной маневр. Кольцо с шипами — чтобы пустить ему кровь во время рукопожатия — было бы наилучшим вариантом, но Рози сочла это социально недопустимым.

Она предложила срезать прядь волос — или тайком, или под предлогом того, что вихор может испортить фото. Наверняка пластический хирург был очень внимателен к своей внешности. Но, к сожалению, срезанный волос не годится для анализа: тут необходим корень. Рози захватила с собой пинцет. Впервые в жизни я мечтал о том, чтобы провести четверть часа в накуренной комнате: окурок решил бы все. Короче, надо было использовать любые возможности.

Клиника доктора Фрейберга занимала старое здание в Верхнем Вест-Сайде. Рози позвонила в дверь. Вышедший охранник проводил нас в приемную, стены которой были сплошь увешаны сертификатами в рамках и письмами благодарных пациентов.

Секретарша доктора Фрейберга — очень худая (ИМТ порядка шестнадцати), лет пятидесяти пяти, с непропорционально пухлыми губами — пригласила нас в его кабинет. Боже, и тут полно сертификатов! У самого Фрейберга имелся очевидный дефект: он был совершенно лысым. Тут даже метод пересадки волос бессилен. Ничто не указывало и на то, что он курит.

Рози очень профессионально вела интервью. Фрейберг описал некоторые процедуры — как мне показалось, весьма рискованные — и долго говорил об их важности для повышения самооценки. Хорошо, что мне досталась роль немого слушателя: искушение вступить с ним в научный спор казалось слишком велико. К тому же я был на удивление рассеян и никак не мог сосредоточиться. Мой разум все еще был поглощен эпизодом с нашими руками.

— Прошу прощения, — сказала Рози, — а нельзя ли что-нибудь попить?

Конечно же! Взять пробу с кофейной чашки!

— Разумеется, — ответил Фрейберг. — Чай, кофе?

— Кофе — отлично, — сказала Рози. — Черный без ничего. А вы выпьете?

— Нет, я не буду. Давайте продолжим. — Он нажал кнопку интеркома. — Рейчел, один черный кофе.

— Вам бы тоже следовало выпить кофе, — посоветовал я.

— Никогда его не пил, — отрезал Фрейберг.

— Если только у вас нет генетической непереносимости кофеина, других вредных последствий употребления кофе не выявлено. Напротив…

— Для какого журнала будет эта публикация, напомните?

Вопрос лобовой и совершенно предсказуемый. Мы заранее придумали название фиктивного университетского издания, и Рози уже упоминала его в начале встречи.

Но мой мозг дал сбой. Мы с Рози заговорили одновременно. Только она произнесла «Лица перемен», а я — «Руки перемен».

Это было легкое несовпадение, которое любой здравомыслящий человек принял бы за невинную оговорку, и на самом деле так оно и было. Но на лице Фрейберга отразилось недоверие, и он черкнул что-то в своем блокноте. Когда Рейчел принесла кофе, он передал ей записку. Я диагностировал у него паранойю и начал продумывать план отхода.

— Мне надо отлучиться в уборную, — сказал я. У меня родилась идея позвонить оттуда Фрейбергу, чтобы Рози могла исчезнуть, пока он будет говорить по телефону.

Я направился к двери, но Фрейберг преградил мне путь.

— Воспользуйтесь моим личным туалетом, — сказал он. — Пожалуйста, сюда.

Он вывел меня из кабинета — мимо Рейчел, к двери с табличкой «Не входить» — и оставил меня там. Другим путем отсюда не выбраться. Я достал из кармана телефон, набрал номер 411 — справочную клиники. Меня соединили с Рейчел. Было слышно, как зазвонил телефон на ее столе, и Рейчел сняла трубку. Я старался говорить как можно тише.

— Мне необходимо побеседовать с доктором Фрейбергом, — сказал я. — Это срочно.

Я объяснил, что моя жена — пациентка доктора Фрейберга и что у нее лопнули губы. После этого я прервал звонок и отправил Рози эсэмэску: Уходи немедленно.